А вот в аркадах — благо под крышей, а не на сыром канале — чудные полихромные росписи (не Тициан, но эпоха явно та же). Они хорошо, хотя и не без утрат, сохранились и очень деликатно отреставрированы. Тут и Павел с мечом, и Петр с ключом, и Луна, и сердитое Солнце с горбатым носом, и рука с песочными часами (время, что ли, деньги?), и рука с циркулем (семь раз отмерь?), и львиные морды, и просто какие-то цветочки в том месте, где находятся замковые камни арочного перекрытия.
Я всегда хожу по этой галерее (минимум дважды в день), задрав голову. Кроме того, в галерее всегда тень, что в нынешнем жарком сентябре — спасение. И еще там пусто. Толпа хлещет с Риальто, чтобы пересечь площадь и растечься по Сан Поло, но ни одна туристская нога не ступает под аркады. Это такая же загадка, как и то, почему туристы обходят Сан Джакомо всегда слева (если стоять спиной к Риальто).
В тенистых и пустынных аркадах, среди хозтоваров, турагентства и мороженицы, притаилась винная лавка. Но попасть в нее нелегко и найти непросто. Когда она закрыта, ее хозяин не только опускает железную штору, но и снимает вывеску — всё! Была и пропала. Я сперва, не найдя, очень расстроился.
Лавка работает с одиннадцати до часу и с пяти до семи. Самое оживленное место города (впрочем, оно пусто, как «око тайфуна»), самый нужный людям товар. Непостижимо!
Именно там я покупаю белое. Стараюсь взять побольше, чтобы не зависеть от прихотливого расписания.
Продавец любезен. Покупателей так мало, что он меня, кажется, узнал. А я его — и подавно.
Продавец — молодой человек с бритой римской головой на коротком коренастом теле. Застенчивая улыбка, мягкие интеллигентные манеры.
Почему у итальянцев такие интеллигентные лица? (Что такое «интеллигентное лицо», я определить не умею, но, думаю, это и так понятно.) Может быть, интеллигентными кажутся нам лица южан из-за их скульптурной лепки на фоне нашей кисельной физиогномической неопределенности? Может быть, потому, что похожие лица мы видим на картинах старых мастеров? Итальянцы не изменились за пятьсот лет, и где же средоточие культуры, как не в Эрмитаже. Социальная стратификация тоже никак не прочитывается по итальянским лицам. Мусорщик с лицом кондотьера, официантка — вылитая графиня.
* * *
Как бы то ни было, в кабачке на Конной улице мне налили лучший в мире спритц с местным белым.
А потом я свалял дурака. Я попросил четыре осьминога. Трактирщица посмотрела на меня теплым снисходительным взглядом и быстро сказала: «Они у нас большие. Может быть, лучше два».
Вот как это она поняла, что немолодой папаша решил побаловать перед отъездом дочь-студентку. И денег у него лишних нет, и четыре осьминога им на двоих — не нужно. А как же интересы заведения? А вот так.
Спритц: лимон — лед — белое — кампари — газировка из специального шланга. И все это экономными движениями дирижера. Потом — на кухню, что-то там совершать с осьминогами.
Мы тем временем пытались отыскать себе место — кабачок-то забит. Сначала Соня ткнулась не в тот зал. (Задняя комната, но там уже другой ресторанчик.) Тут какая-то пара попыталась сесть на единственные свободные места на краю длинного стола.
«Занято», — сказала трактирщица, ставя две тарелки и два комплекта приборов. Мы уже сделали заказ, и у нас был приоритет.
Мы сели. И через минуту она принесла двух лиловых осьминогов, лежащих на белоснежном ложе из манной каши.
Осьминоги были теплые, манная каша — холодная, идеально пресная, без соли и сахара.
Прометеева полевка — это эндемик альпийских лугов Западного Кавказа. Prometheomys, то есть Прометеева мышь, или, если угодно, муза.
Я очень люблю животных, особенно редких и с красивыми названиями.
Когда мне было одиннадцать лет, родители взяли меня в трехдневный пеший поход от Красной Поляны до Авадхары (это в Абхазии над Рицей).
К вопросу о памяти. Впечатления были такими яркими, что через одиннадцать лет я без карты прошел тот же маршрут. Это было свадебное путешествие. И ни минуты не было сомнений в том, что не заблужусь. (Так же я сейчас хожу по Венеции.)
На вторую ночевку мы встали на озере Кардывач, из которого вытекает Мзымта, вместе с подошедшей большой туристской группой. Зачем это понадобилось папе с мамой — не знаю. Может быть, просто компания была веселая. Меня, как всегда, горы, цветы и звери интересовали больше, чем незнакомые взрослые.
