— Его убили, — объявил владелец пивного ларька.
Анна Карла оказалась в самом конце площади, среди теснившихся вокруг нее зевак, так и не поняв, сама ли она туда прибежала или же ее увлекла за собой людская волна. Шейла и Бонетто были рядом, при этом Шейла крепко держала американиста за локоть. Они постепенно пробились через толпу к железным воротам, куда кордон полицейских не подпускал любопытных.
— I can't see him[16], — сказала Шейла, глядя поверх голов.
— The body?[17] — спросил американист.
Анна Карла вначале тоже решила, что Шейла хочет посмотреть на убитого, но теперь догадалась, что она ищет Массимо.
Втроем, работая локтями, они добрались до второго ряда.
— Oh, there he is!… — вдруг воскликнула Шейла. — They are talking to him.
— А, вон он, с ним беседуют, — перевел Бонетто, который из-за своего маленького роста сам ничего не видел. — Но кто?
Они прорвались через первый ряд любопытных и подбежали к воротам.
Шейла вскинула руку и показала на будку за воротами. Но полицейский резко оттолкнул ее, а заодно и Анну Карлу с Бонетто. Подбежал старший сержант и приказал всем отойти подальше.
— Ривьера? — слабым голосом спросила Анна Карла у полицейского, который ее отталкивал. — Умер… молодого человека звали Ривьера?
— Назад, назад… Отойдите назад, — кричал полицейский.
— Ривьера, а дальше? — спросил старший сержант.
— Не знаю, — смешалась Анна Карла. — Вернее, Лелло, но полного имени я не знаю.
— Идемте, сейчас все выясним, — сказал старший сержант. Он посмотрел на Шейлу с Бонетто. — Они с вами?
— Нет… не совсем, — запинаясь, пробормотала Анна Карла.
— Not exactly, — в растерянности перевел американист Бонетто. — Может, нам не надо…
— Нет-нет, идемте, идемте, — вежливо, но твердо приказал старший сержант.
Он довел их до самых ворот и впустил в стеклянную будку. Обернувшись, Анна Карла увидела Массимо. Он стоял к ней спиной и разговаривал с высоким, худым человеком с залысинами на висках и аккуратно зачесанными назад волосами. Человек этот поднял на них глаза.
— Пройдите вон туда, — сказал старший сержант и показал им на отгороженный угол в проходе, где, образуя некое подобие прихожей, стояли кухонные стулья и большая скамья. Он позвал себе на помощь пробегавшего мимо полицейского, провел всех троих в «прихожую» и показал на кухонные стулья. — Садитесь, пожалуйста! И не откажите в любезности сообщить, кто вы такие, а также предъявите документы, — сказал старший сержант. — И мы быстренько все выясним.
— Papers? — спросила Шейла. — I don't know if I have got my passport…[18]
Американист Бонетто был слишком взволнован, чтобы переводить.
— Не обязательно паспорт. Можно и удостоверение личности или водительские права, — пояснил полицейский.
— Но что произошло? Что произошло? — спрашивала Анна Карла, роясь в сумке. — Мы так и не знаем…
Старший сержант протянул руку, чтобы взять ее документы.
— Вот мы сейчас все и уладим, — бодро заверил он.
— Не надо, я сам разберусь, — сказал высокий мужчина.
Старший сержант и полицейский агент отдали ему честь и отошли. Мужчина с залысинами на висках повернулся к ней, и Анна Карла узнала в нем человека, который перед тем разговаривал с Массимо. Вежливо поклонившись всем троим, он сказал:
— Так вы — синьора Дозио? Рад познакомиться. Комиссар Де Пальма. Когда вы вошли, я как раз беседовал с доктором Массимо Кампи. Синьор Кампи мне объяснил, что вы были все вместе. Поэтому будьте так любезны, подождите минуту, — он показал на стулья. — А потом…
— Но что случилось? — спросила Анна Карла, продолжая стоять. — Скажите, пожалуйста, что случилось? Мы знаем лишь… Это действительно был Ривьера?… Он умер?… Как это было?…
Де Пальма пожал плечами.
— Пока мы и сами ничего не знаем. Но что он умер, — он сокрушенно развел руками, — это, увы, точно.
— Он застрелился или же?… Потому что вначале тут говорили о самоубийстве… Из револьвера… А потом кто-то сказал, что его убили…
— В этом сомневаться не приходится, — ответил Де Пальма, наклонив голову и приглаживая волосы на затылке.
— То есть? — с отчаяньем в голосе спросила Анна Карла.
Де Пальма поднял на нее глаза и после секундного колебания ответил:
