— А ты погоди, сам увидишь. Ну пойдем, попрощаешься с Лизанькой да в путь-дорогу. А то Миша с Леной уж заждалися.
Ишь-ты, ему еще ехать да ехать, а про него уж знают и заждалися. Видно, и впрямь время иначе мыслится, когда можешь летать как птица. Иван усмехнулся и похлопал по холке своего коня. Добрый конь Бурка, хоть и летать не умеет.
Он держал все время на восток, высматривая деревни в бескрайной ковыльной степи. И вдруг наехал не на деревню, а на один из монастырей, помянутых Стрельциным. Главный управитель погрешил против истины, сказав, что монастырь простой, рубленый. Стены и святые врата были красиво оштукатурены и покрашены, да и наружное убранство простым не назовешь. Главная церковь хоть и строена из дерева, но резьба-то уж больно причудлива, луковки куполов сверкают свежею позолотой, и низкое закатное солнце в них отражается. Разиня рот, как деревенщина, долго глядел Иван-царевич на сие великолепие. Налюбовавшись всласть, осенил себя крестным знамением и пошел игумена искать.
Не хотелось ему уезжать из этого монастыря. Не так уж далеки монахи от мирской жизни, а до новостей еще более охочи, нежели крестьяне.
Обласкали его в святых пределах, накормили, обогрели. О зятьях услыхал он одно хорошее, даже чародейство монахи в вину им не ставили. Причину сему он уяснил, когда повел его игумен осматривать церковь. Куда ни кинь взор, везде изображенья сокола, орла и ворона — то на иконных окладах, то на резных столбах, обложенных золотым листом, изукрашенных каменьями самоцветными. Оказалось, всех троих братьев в той церкви крестили, и хоть игумен заверил его, что слыхом не слыхал ни о каком Стрельцине, однако же Иван и прежде подозревал, что женихи сестрицам не совсем с неба свалились, а теперь утвердился в своих догадках.
А что перепало с того главному управителю — Бог ведает...
— Почта, Ваше Царское Величество.
Царь Александр полистал письма и поднял глаза на Стрельцина. Пергаментные свитки с вензелями да гербами, все честь по чести. Прибыли издалека, да уж больно скоро, словно бы в насмешку над временем.
— И как тебе это удается, Дмитрий Василич? Стрельцин скромно опустил глаза долу.
— Ну ладно, этот вопрос снимаю. Ответь на другой: зачем?
На сей раз первый министр и главный мудрец не стал глаза прятать.
— Как зачем, царь-надежа? Чтоб царство оберегать да обо всем сведенья иметь. Знание — сила, сила — спокойствие, так-то.
Царь кивнул.
— Ну а сына моего твое знанье убережет? Стрельцин помедлил.
— Чего не знаю, того не знаю, светлейший. По крайности, будем в курсе.
А Иван все ехал и ехал на восток. Лишь на одиннадцатый день пути увидал долгожданные палаты с крепостной оградою. Черные все, от черепичной крыши и до последнего камня стен, а широкие врата подбиты гвоздями черненого железа и выкрашены свежей угольно-черной краскою. У ворот высокая черноствольная сосна стоит, а на вершине сидит ворон и глаз с усталого путника не спускает.
Иван осадил Бурку, но не рассмеялся и рукою не махнул: в торжественной тишине это показалось неуместным. Потому соскользнул он с коня и чинно поклонился в пояс. А ворон расправил над ним черные крылья и бесшумно слетел вниз. Грянулся трижды оземь и предстал ему красавцем, с ног до головы одетым в черное. Поглядев на Ивана мудрыми очами, поклонился он ответно.
— Будь здоров на множество лет, шурин, — молвил Михаил Ворон. — Оборони тебя Бог от всякого зла.
Царевич перекрестился благочестиво и только тогда позволил себе улыбнуться.
— Покуда оборонял, коль не считать мух да комаров.
— Неужто боле в пути никто не донимал? Стало быть, мой средний братец ныне поумерил свою радость при встречах с роднёю, а старший бросил ради забавы окатывать людей в бане ледяною водой?
Тут уж Иван не сдержал звонкого смеха.
— Не то чтоб поумерил, не то чтоб совсем бросил, но это пережить можно. Видно, правду бают, что мудрый человек все про своих братьев ведает.
— Правду, — подтвердил Ворон. — А еще мудрей тот, кто все ведает про сестер своих. Пойдем же в палаты, покуда Ленушка не истомилась ожиданьем да не сбросила нас обоих в крепостной ров. — Он небрежно кивнул на черную стоячую воду, солнечными бликами подсвеченную. — Тут по моему веленью недавно все вычистили да свежей рыбы напустили, но проверять, хорошо ль моя челядь приказы исполняет, не больно-то мне охота.
