После гражданской войны, разразившейся в правление Генриха III, была предпринята успешная попытка примирить англичан и успокоить страну, благодаря чему король и его подданные смогли восстановить стабильные взаимоотношения, отдававшие должное правам и чаяниям обеих сторон. Новый монарх, Эдуард I (1272–1307), показал себя способным, талантливым и успешным в делах правителем, и он был полон решимости укрепить свои позиции суверена. Но его неотступное стремление утвердить свою власть на всей территории Британских островов, даже на тех, что лежали за пределами королевства, привело к эпохе постоянной войны.
В Уэльсе он победил Гвинедд наиболее могущественное и независимое из сохранившихся местных владений, а после смерти Ллевелина ап Гриффидла в 1282 г. завоевание Уэльса успешно завершилось после двухсот лет беспрерывной войны. Благодаря этому Корона распространила свою власть в Северном и Западном Уэльсе и сформировала княжество, охватывавшее половину страны. В 1301 г. оно было передано старшему сыну короля, первому англичанину, ставшему принцем Уэльским — замечательное достижение, хотя и весьма дорогое. Необходимо было возместить материальный ущерб; изобретательный план поддержания безопасности включал в себя строительство дюжины новых и реконструкции полудюжины существовавших крепостей, по большей части окруженных городками, которые были защищены стенами и населены лояльными Короне иммигрантами; Для покоренных земель была создана постоянная система управления. Эта система (о которой объявлено в Руддланском статуте 1284 г.) возникла как военная администрация, но вскоре она восстановила мир и стабильность благодаря взвешенному сочетанию английских новшеств и валлийской практики. Отношения между новыми правителями и валлийцами характеризовались твердостью, которая смягчалась справедливостью и примирительным духом, поэтому восстания 1287, 1294–1295 и 1316 гг. не охватили больших территорий и не стали особо угрожающими. Тем не менее, цена завоевания была огромной. Во всех графствах Англии и за ее пределами набирали солдат и моряков, архитекторов, ремесленников и рабочих для службы в Уэльсе. Только в 1277–1301 гг. на строительство замков потратили 75 тыс. фунтов (искусный каменщик в это время зарабатывал меньше 2 шиллингов в неделю), а подавление восстания 1294–1295 гг. обошлось в сумму около 55 тыс. фунтов. К счастью, королевское управление в Уэльсе доказало свою эффективность: к середине XIV в. оно приносило доход в казначейство, а валлийское дворянство процветало в сотрудничестве с чужеземным режимом.
Лишь после того, как Ллевелин был устранен, Эдуард I обратился к лордам Уэльской марки (или пограничной территории) — в основном к английским магнатам, — чтобы утвердить суверенную власть также и над ними и их вассалами; кроме этого, он поставил валлийскую церковь и ее епископов под свой прямой контроль. Все предприятие Эдуарда демонстрирует изобретательность, решимость и стратегическое мышление, далеко выходящие за рамки военной кампании. Но чувство горечи, присущее побежденным, которые теперь подчинялись чужеземным властям, духовным и светским, невозможно было с легкостью устранить. Если бы английское правление превратилось в порабощение, если бы экономические выгоды от стабильного режима исчезли, если бы отношения между местным населением и иммигрантами ухудшились, для английского государства немедленно возникли бы серьезные проблемы, а колониальное правление оказалось бы под угрозой.
Эдуард I стремился также к распространению своего верховного господства на Шотландию. Это было исключительно дерзким предприятием, поскольку, в отличие от Уэльса, Шотландия имела собственного монарха (из дома Канмора), а шотландцев, особенно уроженцев отдаленных областей Хайленда, горной Шотландии, отличало пламенное чувство независимости. Но, как и в Уэльсе, возможность установить здесь английское владычество возникла в правление Эдуарда I, в 1286 г., после смерти короля Александра III, а затем и кончины его внучки и наследницы, последовавшей четырьмя годами позже. Эдуард принял приглашение шотландских «хранителей королевства» уладить вопрос с престолонаследием и воспользовался этим «великим делом» (1291–1292), чтобы гарантировать признание себя «верховным правителем» Шотландии. Сопротивление шотландцев и усилия Эдуарда, намеревавшегося превратить свои претензии в реальность, породили бесплодный период взаимной вражды между двумя странами, длившийся до XVI в. Шотландцы искали помощи у Франции (1295) и поддержки папского престола, а защита политической независимости под руководством Уильяма Уоллеса (казнен в 1305 г.) и Роберта Брюса (король Роберт I, 1306–1329) породила стойкое чувство патриотизма. Ряд английских вторжений в течение пятидесяти лет после 1296 г. привели лишь к установлению зыбкого военного и административного контроля над Лоулендом, низинной Шотландией, но его было трудно поддерживать в бедной и враждебно настроенной стране, а финансировался он в основном из Англии. Кроме того, англичане не покорили северные моря, не смогли подчинить себе и контролировать север и запад Шотландии. Таким образом, англичане не добились тех преимуществ или успехов, которых они достигли в Уэльсе, и даже в сражении (особенно при Баннокберне в 1314 г.) их кавалерия потерпела унизительное поражение от более маневренных шотландцев. Эдуард III, лично занявшийся делами управления в 1330 г., быстро отверг Нортгемптонский договор (1328), по которому Англия признавала короля Роберта и отказывалась от претензий на верховное правление. После этого англо-шотландские отношения представляли собой печальный перечень вторжений, приграничных рейдов, периодов английской оккупации южных графств, франко-шотландских соглашений, вылившихся в Старый союз, — включая даже пленение короля Давида II при Невилл-Кросс (1346). Но и после того, как английские претензии и устремления были сломлены решительным и объединенным сопротивлением шотландцев, Шотландия оставалась постоянным и весьма дорогостоящим противником.
