Для тех, кто жил в то время, а также для многих историков последующих эпох XIV и XV столетия казались временем опасностей, волнений и упадка. Внутренние и внешние войны Англии — в особенности кампании в Шотландии, Франции и Нидерландах — длились дольше, охватывали большие территории, обходились дороже и вовлекали в себя большее число людей, нежели все войны, в которые она была вовлечена по завершении периода викингов. На самих Британских островах англичане не доверяли валлийцам, несмотря на завоевания Эдуарда I. Постоянные мятежи, кульминацией которых стало восстание Оуэна Глендоуэра (после 1400 г.), казалось, оправдывали это недоверие и напоминали о пророчествах, что предсказывали изгнание англичан из Уэльса. Усиливалась и подозрительность кельтов по отношению к англичанам, подогревавшаяся горечью и отвращением, которую испытывают побежденные или угнетенные. «Тирания и жестокость англичан, — утверждал один шотландец в 1442 г., — известны всему свету, что ясно проявилось в их преступлениях против французов, шотландцев, ирландцев и жителей соседних земель». Голод, болезни и чума (с 1348 г.) резко сократили население Англии к началу XV в. (возможно, почти вдвое), и это нанесло серьезный ущерб английскому обществу. К концу XV в. французские политики с неодобрением отмечали привычку англичан смещать и убивать своих королей и их детей (как это произошло в 1327, 1399, 1461, 1483 и 1485 гг.) с регулярностью, невиданной в других странах Западной Европы. Духовная неудовлетворенность и распространение ереси привели темпераментного канцлера Оксфордского университета, доктора Томаса Гаскойна, к выводу о том, что английская церковь его времени пришла в упадок, а епископы и духовенство не справляются со своими обязанностями. Популярный поэт, писавший около 1389 г., считал, что период видимого упадка даже слишком отчетливо отражается в экстравагантной и неприличной моде на накладные плечи, узкие, в обтяжку, корсажи, обрисовывающие икры чулки и башмаки с длинными носами.
Конечно, не стоит слишком доверять оценкам современников, особенно если они жили в крайне напряженную или мятежную эпоху. Ныне признается, что войны могут иметь и творческую сторону, в данном случае усиливая в англичанах осознание национальной идентичности; что голод и болезни не обязательно наносят обществу смертельный удар, а экономический спад не всегда вызывает депрессию; что распространение ереси и критика церковных институтов могут усилить в людях личное благочестие; что, как показывает эволюция Парламента, политические кризисы оказывают и конструктивное воздействие; и наконец, что достижения литературы и искусства чрезвычайно страдают из-за гражданских конфликтов или брожения в обществе. С удобной позиции конца XX в. позднее Средневековье представляется, безусловно, сложным и бурным периодом, но одновременно и полным жизни, высоких устремлений и прежде всего очарования.
Англия в войне (1290–1390)
Король и его двор, центр которого составляла королевская семья и ее свита, являлись фокусом и точкой опоры английского правительства и политической жизни. Главным для того и другой были взаимоотношения между королем и его влиятельными подданными: прежде всего баронами и магнатами, но также рыцарями и эсквайрами из графств, зачастую стремившихся достичь ранга барона, богатыми купцами, епископами и талантливыми клириками; все они искали покровительства Короны, выгодных должностей и продвижения. Успехом для короля было установление гармоничных отношений со всеми или с большинством влиятельных подданных, ведь только тогда можно было быть уверенным в политической стабильности, эффективности управления и внутреннем мире. Укрепление суверенной власти короля, усиленное (после 1216 г.) признанием того, что корона должна переходить старшему сыну покойного монарха, а также расширением сферы деятельности королевской администрации, находившейся в руках чиновников и слуг короля, не могло не затронуть феодальную власть крупных землевладельцев в регионах. Однако сам принцип наследственной монархии, хотя он и уменьшал вероятность столкновений королевских родственников в борьбе за корону, оставлял открытой вероятность того, что время от времени она будет доставаться не вполне подходящим (в силу юности, характера или неспособности) королям. Кроме того, постоянная война на протяжении XIV и XV столетий предъявляла серьезные требования к английским монархам. Начиная с правления Эдуарда I, не проходило ни одного десятилетия без того, чтобы англичане не воевали — за морями или на Британских островах. Каждое поколение англичан позднего Средневековья лучше, чем их предки, знало о требованиях, бедствиях и последствиях войны.
