На Дальнем Востоке тоже потребовалось приложить отчаянные усилия, чтобы не допустить разрушения империи. Японские войска завоевали Китай, Индокитай и дошли до голландских колоний в Ост-Индии, захватив все американские военные базы на Филиппинах. Это заставило Черчилля сменить приоритеты и выдвинуть Дальний Восток с его подступами к индийскому субконтиненту на первое место в военной стратегии. Здесь англичане понесли огромные потери. В декабре 1941 г. японские бомбы и торпеды потопили линкоры «Принц Уэльский» (Priпce of Wales) и «Отпор» (Repulse). Затем японцы стремительно двинулись через Малайю и 15 февраля захватили Сингапур, взяв в плен 80 тыс. солдат, уроженцев Британии и стран империи. Эта катастрофа стала результатом серьезных просчетов как со стороны командующего, генерала Персиваля, так и самого Черчилля, который недооценил военную силу Японии. Выступая в Палате общин, премьер-министр назвал происшедшее «самой ужасной капитуляцией во всей истории Британии». Поражение стало важной вехой в процессе распада империи. Например, с тех пор Австралия и Новая Зеландия искали защиты на Тихом океане скорее у Соединенных Штатов, чем у метрополии.
Однако в дальнейшем подобных поражений не последовало. Продвижение японцев на Бирму было остановлено силами «чиндитов» * под командованием Орда Уингейта, о котором много писали и говорили. В результате британское правление в Индии устояло, несмотря на угрозу изнутри, со стороны партии Индийский национальный конгресс, и со стороны Японии, напавшей на Бирму. К концу 1944 г., невзирая на потерю Малайи, Сингапура и Гонконга, положение Великобритании в Тихоокеанском и Восточноазиатском регионе оставалось прочным, хотя и зависело от американской сухопутной и военно-морской помощи.
В июне 1944 г. центр тяжести военных действий снова переместился в Европу: союзные войска под командованием генерала Дуайта Эйзенхауэра и генерала Монтгомери начали освобождение Франции с плацдарма в Нормандии. Военные историки до сих пор спорят по поводу военной тактики Великобритании в завершающий период войны. Особенно много противоречий вызывают промедления в продвижении через Северную Францию и Нидерланды. Высадка десанта в Арнеме закончилась поражением. Но все равно это была стремительная и триумфальная кампания. Девятого мая 1945 г. именно Монтгомери принял официальную безоговорочную капитуляцию германских войск в Люнебург-Хит. Несколькими днями раньше Гитлер покончил с собой. После двух атомных бомбардировок, разрушивших города Хиросима и Нагасаки и унесших жизни 110 тыс. человек, Япония тоже сдалась.
Эта война не породила ни сомнений в ее необходимости, ни восторженного джингоизма, как Великая война 1914–1918 гг., но она укрепила национальное самосознание. Главным было то, что в течение шести лет, пока длилась Вторая мировая война, погибло меньше британцев, чем за четыре года изнурительного окопного противостояния 1914–1918 гг. За шесть лет было убито 270 тыс. военнослужащих и 60 тыс. мирных жителей погибло в результате воздушных налетов немецкой авиации. Военные действия происходили далеко от Британских островов и носили эпизодический характер. Кроме того, они велись более эффективно благодаря хорошей технической оснащенности. Даже такие ветераны движения за мир, как философ Бертран Рассел, считали эту войну почти «оправданной». Но многие жизненно важные вопросы, касающиеся внешнеполитической роли Британии, оставались без ответа. Несмотря на то что Англия вернула себе контроль над Гонконгом, Сараваком, Малайей и Сингапуром в Азии, а также над Британским Сомали в Африке, имперская система на Дальнем и Ближнем Востоке подверглась тяжелому испытанию. На всех конференциях военного времени и на Потсдамской конференции июля-августа 1945 г. американцы старались ускорить процесс деколонизации, что заставило Черчилля сказать однажды, что он не затем стал первым министром короля и вел кровавую войну в течение шести лет, чтобы председательствовать на похоронах Британской империи. Но события опередили его замыслы.
Воздействие войны на внутреннюю жизнь страны было тоже огромным. Как и во время прошлой войны, в образе жизни и структуре населения Британии произошли большие перемены: вся социальная и экономическая жизнь была централизована и поставлена под государственный контроль. Но в отличие от 1914–1918 гг. бюрократический аппарат работал более эффективно, поэтому предполагалось, что он будет функционировать таким же образом и в послевоенный период. Итогом войны стало осознание необходимости равенства людей, осознание, какого Британия не знала за всю свою предшествующую историю. Писателю Оруэллу даже показалось, что произошла социальная революция, о чем он написал в своем произведении «Лев и Единорог». Карточная система, противогазы, удостоверения личности и другие меры военного времени выпали на долю каждого в равной степени и создали ощущение справедливости для всех. Все вместе страдали от воздушных налетов. Огромное впечатление оказала на детей Лондона, Бирмингема, Ливерпуля и других городов эвакуация в сельскую местность Англии и Уэльса. Впервые представителям разных слоев населения, никогда не встречавшимся прежде, пришлось столкнуться нос к носу, хотя это не значило, что они поняли или полюбили друг друга. Эвакуация дала возможность значительно улучшить питание и медицинское обслуживание детей, живших в городских трущобах, что положительно сказалось на их физическом и умственном развитии. Что же касается их родителей, то после страшного упадка 30-х годов война обеспечила им полную занятость. Равенство военных лет дало надежду на возможность социального планирования, хотя связь между людьми, работавшими на заводе или в шахте, и лондонскими бюрократами, отнюдь не сидящими за чертежными досками или проводящими время на совещаниях, была очевидной и хорошо отлаженной. В результате ощущение единства и равенства в принесении жертв, возникшее в годы войны, породило новые требования к публичным политикам. У всего населения, в том числе у военных, созрело убеждение, что на этот раз лозунг превращения Британии в «страну, достойную своих героев» не должен быть забыт и отброшен, как это случилось после 1918 г. Такое настроение британцев нашло точное отражение на страницах иллюстрированного журнала «Пикчер пост», издаваемого во время войны Томом Хопкинсоном, в газете «Дейли миррор» и в популярных радиопередачах, которые вел йоркширец Дж. Б.Пристали, чей природный радикализм напоминал стиль Уильяма Кобетта.
