История Великобритании - страница 87

Шрифт

Интервал

), обычно состоявший в испытании каленым железом или водой. Такая система работала достаточно хорошо, пока люди в нее верили (она полагалась на тот же психологический механизм, который использует и современный детектор лжи), но была уязвима для сомнений. Если невиновный человек начинал сомневаться в эффективности ордалии как средства, с помощью которого Бог докажет его невиновность, тогда он, скорее всего, не выдерживал испытания. Однажды возникнув, эти сомнения не могли утихнуть. Вначале они казались шокирующими – например, когда они были высказаны Вильгельмом Рыжим, – но в конечном счете стали привычными. Наконец, в 1215 г. папа Иннокентий III запретил участие духовных лиц в ордалиях, и, по крайней мере, для Англии, это означало, что система перестала существовать. После начального периода замешательства разбирательство путем испытания (ордалия) было заменено судебным процессом. К тому времени этот способ уже использовался с некоторым успехом при разрешении споров относительно владения землей. В 1179 г. Генрих II повелел, чтобы в случаях, касающихся прав собственности, ответчик мог выбрать процесс по суду, а не «поединок» – способ, который был введен в Англии нормандцами и действенность которого, подобно ордалиям, была уязвима для сомнения. Но данное правило применительно к уголовному правосудию подразумевало, что процесс мог состояться лишь в том случае, если обвиняемый выбирал тот или иной его вид. Поэтому нередко на него оказывали сильное давление. По статуту 1275 г. обвиняемый подвергался «длительному и жесткому заключению», до тех пор, пока он не выбирал процесс. В результате многие люди умирали в тюрьме, но, поскольку они не были осуждены, их собственность не переходила к Короне. По этой причине некоторые предпочитали скорее умереть, чем рисковать судебным разбирательством. Такое право выбора просуществовало вплоть до XVIII столетия.

Вначале, и в частности в тяжбах относительно собственности, судьи были призваны разрешать простые вопросы, на которые они, скорее всего, могли знать ответ. Проблемы возникли, когда судьи столкнулись с более сложными случаями, и когда на смену ордалиям пришел судебный процесс. В отличие от Бога (к решению которого апеллировали ордалии) судья не был всеведущим. Поэтому были сделаны попытки вычленить наиболее сложные моменты каждого данного спора, чтобы выделить определенный вопрос, который судья, как можно было ожидать, справедливо решит. Но для того чтобы сделать это удовлетворительно, требовались специальные знания и мастерство; другими словами, нужны были профессиональные юристы. И таким образом в ходе XIII столетия развилась профессия юриста, со своими собственными школами, литературой и языком (law French).

Несмотря на все эти перемены, во многих существенных, фундаментальных отношениях продолжали процветать англосаксонские подходы к правосудию. В англосаксонский и англо-нормандский периоды серьезные проступки подпадали под разбирательство, которое заканчивалось тем, что виновная сторона платила пострадавшему или его семье компенсацию. Новый механизм правосудия, установленный представителями Анжуйской династии, имел тенденцию налагать наказание без компенсации. Во многих тяжких преступлениях, таких, как убийство, ранение и изнасилование, отсутствие компенсации казалось пострадавшей стороне недопустимым. Поэтому, несмотря на впечатление, создаваемое авторами таких трудов, как «Глэнвилл» и «Брэктон», которые хотят заставить нас поверить, что новые принципы эффективно заменили старые, на самом деле старые формы правосудия, по-видимому, сохранились. Они были приспособлены и привиты к новым формам правосудия. Это означало, что те, кто обладал средствами, избегали наказания, но платили компенсацию пострадавшему или его родственникам, в то время как те, кто не мог, пожинали последствия.

Церковь и религия

«Книга Страшного Суда» предполагает, что деревенский священник считался обычно членом крестьянского сообщества. Церковь, в которой он служил, принадлежала местному землевладельцу. Если поместье было разделено, то доходы церкви, которые поступали с этого поместья, тоже могли быть разделены. Во многих отношениях деревенский священник разделял образ жизни обычного крестьянина. Очень непохоже, чтобы он был холостяком; на самом деле он, вероятно, бывал женат и вполне мог наследовать свое положение от отца. Обрисовав эту типичную ситуацию, можно только восхититься безрассудством тех реформаторов XI столетия, которые стремились уничтожить как светский контроль над Церковью, так и семейную жизнь духовенства. Поощряемая папой кампания в пользу реформы достигла Англии в 1076 г. В последующие десятилетия она постепенно усиливалась и в конечном счете даже имела своего рода успех. К концу XIII в. женатое духовенство было исключением. С другой стороны, множество лиц духовного звания – включая некоторых самых высокопоставленных – продолжали иметь любовниц. Уолтер Ленгтон из Ковентри, обвиненный в удушении мужа своей любовницы, и Роберт Барнелл, казначей Эдуарда I, которого король дважды пытался перевести из Бата и Уэллса в Кентербери, имели своими прототипами Ранульфа Флембарда из Дарема и Роджера Солсберийского за двести лет до того. В плане светского патроната и семейных связей в церковной жизни мало что изменилось. Как тогда говорили, «Бог лишает епископов сыновей, но дьявол дает им племянников».