12 Мессинг С.А. (1890-946) - старый большевик, с 1920 г. член коллегии ВЧК.
13 Лежнев И.Г. (1891-1955) - журналист, сотрудник правоменьшевистской газеты "День", издававшейся в Петрограде с 1912 г. и закрытой большевиками в день Октябрьского переворота.
14 "Мысль" - орган Петроградского философского общества, закрыт летом 1922 г. по распоряжению властей.
15 "Новая русская книга" - справочник, издававшийся в Берлине.
В апрельском номере за 1922 г. содержал списки адресов и фамилий остававшихся в России писателей и ученых, а также 41 частного издательства в Петрограде.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕРРОР В 1930-е гг.
№ 1
Из совершенно секретной записки инструктора
Нарымского окружкома партии В.А. Величко
И.В. Сталину, Р.И. Эйхе и секретарю Нарымского
окружкома К.И. Лебиц о судьбе трудпоселенцев.
3-22 августа 1933 г.(
29 и 30 апреля этого года из Москвы и Ленинграда были отправлены на трудовое поселение два эшелона деклассированных элементов. Эти эшелоны, подбирая по пути следования подобный же контингент, прибыли в г. Томск, а затем на баржах - в Нарымский округ.
18 мая первый и 26 мая второй эшелоны, состоя из трех барж, были высажены на реке Оби у устья о. Назина, на остров Назина, против остяцко-русского поселка и пристани этого же названия (Александровский район, Северная окраина Нарымского округа).
Первый эшелон составлял 5070 человек, второй - 1044. Всего - 6114 человек. В пути, особенно в баржах, люди находились в крайне тяжелом состоянии: скверное питание, скученность, недостаток воздуха, массовая расправа наиболее отъявленной части над наиболее слабой (несмотря на сильный конвой). В результате - помимо всего прочего - высокая смертность. Например, в первом эшелоне она достигала 35-40 человек в день.
Показателен в данном случае такой факт: первый эшелон пристал к острову в прекрасный солнечный день. Было очень тепло. В первую очередь на берег были вынесены до 40 трупов, и потому что было тепло, а люди не видели солнца, могильщикам было разрешено отдохнуть, а затем приступать к своей работе. Пока могильщики отдыхали, мертвецы начали оживать. Они стонали, звали о помощи, и некоторые из них поползли по песку к людям. Так из этих трупов ожили и стали на ноги восемь человек.
Жизнь в баржах оказалась роскошью, а пережитые там трудности - сущими пустяками по сравнению с тем, что постигло эти оба эшелона на острове Назина (здесь должна была произойти разбивка людей по группам для расселения поселками в верховьях р. Назиной).
Сам остров оказался совершенно девственным, без каких-то ни было построек. Люди были высажены в том виде, в каком они были взяты в городах и на вокзалах: в весенней одежде, без постельных принадлежностей, очень многие босые.
При этом на острове не оказалось никаких инструментов, ни крошки продовольствия, весь хлеб вышел и в баржах, поблизости также продовольствия не оказалось. А все медикаменты, предназначенные для обслуживания эшелонов и следовавшие вместе с эшелонами, были отобраны еще в г. Томске [...].
Жизнь на острове началась.
На второй день прибытия первого эшелона, 19/V, выпал снег, поднялся ветер, а затем мороз. Голодные, истощенные люди, без кровли, не имея никаких инструментов и в главной своей массе трудовых навыков, и тем более навыков организованной борьбы с трудностями, очутились в безвыходном положении. Обледеневшие, они были способны только жечь костры, сидеть, лежать, спать у огня, бродить по острову и есть гнилушки, кору, особенно мох и пр. Трудно сказать, была ли возможность делать что-либо другое, потому что трое суток никому никакого продовольствия не выдавалось. По острову пошли пожары, дым. Люди начали умирать. Они заживо сгорали у костров во время сна, умирали от истощения и холода, от ожогов и сырости, которая окружала людей.
Так трудно переносился холод, что один из трудпереселенцев залез в горящее дупло и погиб там на глазах людей, которые не могли помочь ему, не было ни лестницы, ни топоров.
В первые сутки после солнечного дня бригада могильщиков смогла закопать только 295 трупов, неубранных оставив на второй день. Новый день дал новую смертность и т.д.
