При виде мощных палисадов, сооруженных болгарами, Василий заколебался, а после нескольких безрезультатных атак им овладело отчаяние. Однако его заместитель, стратиг Филиппополя, военачальник Никифор Ксифий, предложил провести подразделение по поросшему лесом склону горы и напасть на Самуила с тыла; он считал, что данный маневр вполне может быть осуществлен. Василий согласился, и Ксифий, пройдя через лес Валатист (современная Султанина Планина), наконец оказался за болгарской армией. Двадцать девятого июля Василий предпринял генеральный штурм палисадов. В тот же самый момент Ксифий неожиданно напал с тыла на армию Самуила. Болгары были захвачены врасплох и пойманы. Многие из них были убиты, а еще больше — пленены. Сам Самуил спасся только благодаря стойкости и храбрости своего сына и бежал до крепости Прилеп. В плен попало четырнадцать или пятнадцать тысяч человек. Василий, милосердие которого было исчерпано, решил преподать царю жестокий урок. Все пленники были лишены зрения, кроме одного в каждой сотне, которым оставили по глазу. Затем во главе с одноглазыми, которые должны были вести остальных, они были освобождены и принуждены на ощупь искать дорогу назад к своему повелителю[524].
Тем временем Василий повернул на север, чтобы очистить районы западных Родопских гор, где отважно держался Кракра. Император продвинулся к Струмице и захватил соседнюю с ней крепость Матруций. Оттуда он направил Вотениата с несколькими подразделениями поджечь палисады, которыми болгары загородили дорогу в Фессалоники. Вотениат успешно выполнил свое задание, но, возвращаясь, попал в болгарскую засаду, где и погиб со всеми своими людьми. Эта победа ободрила болгар, но ее практическое значение было небольшим. Император остался в районе — одном из многих, которые называются Загория, то есть «за горой», — и ему сдалась даже самая сильная крепость этих земель, неприступный Мельник. После ее захвата император отошел на некоторое время к Мосинополю, и там, двадцать четвертого октября, в императорский лагерь пришли радостные новости[525].
Ослепленные жертвы сражения при Кимбалонге наконец вернулись к своему царю. Самуил находился в Преспе, заболев от беспокойства и опасений. Вид ужасной процессии его былой великой армии для него оказался невыносим. Увидев ее, он упал на землю в апоплексическом припадке. Стакан холодной воды на мгновение привел его в чувство, но затем он снова впал в бессознательное состояние и двумя днями позже, 6 октября 1014 г., умер[526].
Это был конец. Последний красный отблеск заката просиял в Болгарии в ущельях Кимбалонга. Наступили сумерки, и какие-то фигуры бегали туда-сюда, чтобы спастись от неизбежной темноты. Спустя девять дней после смерти Самуила, его сын Гавриил-Радомир, которого греки называли Гавриил-Роман, был провозглашен царем; он, вероятно, находился далеко с армией во время смерти своего отца, и ему потребовалось некоторое время, чтобы достигнуть двора. Гавриил-Радомир, при всей своей доблести и великолепном телосложении, не обладал величием отца. Он не мог управлять подданными, внушая им страх и уважение; и почти сразу его трон начал шататься[527].
Получив новости о смерти великого царя, Василий сразу решил возобновить свой поход. Оставив Мосинополь, он прошел к долине Черна, к большому городу Битола (Монастир), где располагался дворец Гавриила-Радомира. Разрушение болгарского дворца стало единственным актом насилия, который совершил император. Из Битолы Василий повернул обратно — подниматься выше в горы в середине зимы было бы неблагоразумным — и спустился по долине Черны, в то время как его отряды захватили Прилеп и Штип (Иштип, Стипеум). Отсюда он возвратился через Воден в Фессалоники, куда прибыл 9 января 1015 г.
В начале весны он вновь отправился в путь. Благодаря измене болгары возвратили себе Воден, так что Василий сразу бросил всю свою армию к этому городу и вселил страх в его население, чтобы подчинить себе. И снова болгарский гарнизон был переведен в колонию в Волероне. В то же время, чтобы надежно удержать его в своих руках, император выстроил две крепости, чтобы внушить болгарам благоговейный страх, одна была названа Кардией, а другая — Святой Элией. Затем он возвратился в Фессалоники. В то время, когда он там находился, греческий солдат по имени Хиротмет (поскольку он потерял одну руку) прибыл к императору с письмом от царя, в котором тот обещал ему подчиниться. Но Василий опасался хитрости и отпустил Хиротмета без ответа. Вместо этого он послал свою армию во главе с Никифором Ксифием и Константином Диогеном на осаду города Моглена, одного из самых сильных городов, остававшихся у болгар в Македонии. Командование в Моглене осуществляли местный наместник Илица и кавкан Дометиан, один из самых приближенных советников царя. Город столь стойко защищался, что для руководства по проведению осады потребовалось присутствие самого Василия. Только, когда император изменил русло реки, окружил город и подорвал его стены, гарнизон сдался. Василий выслал население к границам Армении; сам город был разрушен и сожжен. Та же судьба постигла соседнюю крепость Энотию
