Именно поэтому лишь некоторые историки пытались исследовать историю Первого царства. В Западной Европе его рассматривали только в одной или двух главах в сочинениях, посвященных истории Балкан или Болгарии; самая важная из них — это книга Иричека «История болгар», прекрасный труд для своего времени, но уже устаревший сейчас. Другие исследования представляют меньшую ценность. В Англии, однако, также рассматривается данный вопрос, но только в одной главе, которая хоть и хорошо написана, но поверхностна, в «Cambridge Medieval History» (том IV). Только в трудах, исследующих различные периоды истории Константинополя, ранняя Болгария заслужила внимательное отношение со стороны западных авторов, но и тогда лишь, когда о ней нельзя было не упомянуть. Однако некоторые из этих работ представляют большую важность, как, например, «История Восточной Римской империи, 802–867 года» Бури (его книга «Поздняя Римская империя, 395–800 года» слишком устарела, чтобы ее можно было сегодня использовать), работа Рембо «Греческая империя в X в.» и великолепные монографии Шлюмберже об императорах позднего македонского периода. Деятельность Кирилла и Мефодия представлена в большом количестве исследований, посвященных в основном Болгарии и, что особенно примечательно, различным религиозным предрассудкам. Самой сдержанной из данных книг является замечательная монография Дворника «Славяне, Византия и Рим». Кроме того, некоторые авторы, такие как Бури, Иричек, Маркварт и другие, написали разнообразные статьи и монографии по различным вопросам болгарской истории; я привожу их в своей библиографии и иногда в сносках. Также я сам в книге «Император Роман Лакапин» дал детальный отчет о поздних войнах Симеона.
Однако только тогда, когда мы знакомимся с исследованиями славянских авторов, мы обнаруживаем надлежащий интерес к ранней болгарской истории. В течение некоторого периода времени русские историки — такие как Полозов, Дринов, Голубинский, Успенский и Василевский — написали работы по различным аспектам и периодам ранней болгарской истории, провели раскопки и обнаружили надписи, представляющие большую ценность. В недавнее время болгары сами обратились к изучению своей истории. В особенности здесь я должен упомянуть историка Иванова, книге которого о богомильской литературе я глубоко обязан, и самого авторитетного из всех историков по ранней истории Болгарии профессора Златарского. Златарский, помимо того, что написал много полезных небольших статей и монографий, является единственным исследователем, который попытался создать полную историю страны в данный период времени; великая история его собственной страны была доведена автором, в двух толстых томах, до конца Первого царства. Эта работа, которой присущи обширность представленных знаний и мастерство исследователя, абсолютно необходима любому студенту, изучающему раннюю болгарскую историю[1]. Я осмелился не согласиться с профессором Златарским по некоторым вопросам и интерпретациям событий; но его произведения, вместе с той личной помощью, которую он мне оказал, делают меня весьма ему обязанным.
Метод транслитерации, который я использую в данной книге, необходимо объяснить отдельно. Что касается греческих имен собственных, я принял традиционную латинскую транслитерацию; с кириллицей возникли большие трудности. Я не пытался изменить формы слов, которые осенены временем и хорошо всем известны. Так, я скорее напишу «Sofia» нежели «Sofiya»; в то время как для передачи остальных славянских названий я следую, с некоторыми изменениями, правилам, одобренным Британской Академией[2], нежели европейскими славистами, чьи декоративные добавления к обычным буквам выглядят непривычно для английских читателей, а употребление некоторые букв, например «с» для «ts», определенно могут привести к ошибке. Имена собственные представляют еще одну сложность. При всем своем уважении к людям, чьи славянские христианские имена имеют английские эквиваленты, я предпочитал использовать данные эквиваленты. С моей стороны было бы педантизмом писать «Tsar Petr» или «Empress Aecaterina» или даже «Pope Johannes». Но многие из булгарских имен собственных известны нам только в основном через греческие версии. Там, где мне были даны рекомендации, как представлять имена ранних ханов из «Старого булгарского именинника», я следовал такому руководству, за исключением того, что я предпочел использовать греческую форму имени Аспарух, нежели Исперик
