Среди вассалов Саманидов были шахи Хорезма, возглавлявшие древнюю монархию, которая, несомненно, возникла намного раньше прихода арабов, долго оказывала им сопротивление, в конечном счёте подчинилась, но сохранила частичную самостоятельность, а вместе с ней и надолго как маздеизм предков, так и христианство, в которое обратилась довольно большая часть её населения. В неведомую эпоху и по неизвестным причинам это царство, первоначально единое, раскололось надвое, и отношения между соперничающими столицами, Кятом на юге и Гурганджем, или Ургенчем, на севере, оставались напряжёнными. Только в 995 г. Ануш-Тегин, шах Севера, воссоединил страну, которая после этого ярко сверкала несколько десятков лет: её прославили столь знаменитые имена, как Ибн Сина — Авиценна, ал-Арсати — математик, ал-Саалиби — философ из Нишапура и многие другие. Её ждали головокружительные, но непрочные военные успехи.
В падении Саманидов виновны тюркские наёмники, поскольку всё наводит на мысль, что они смогли бы дать отпор большому государству тюрков-мусульман, которое образовалось в степях и называлось государством Караханидов, «чёрных ханов», то есть северных. Так как документы противоречат друг другу, невозможно сказать, ни когда точно в X в. исламизировались племена, из которых оно сложилось, ни когда они объединились, чтобы сформировать это государство, двумя центрами которого были Кашгар в современном Синьцзяне и Баласагун на севере Чуйской долины — город, расположение которого указать нельзя, потому что он не найден. Государство Караханидов соседствовало на востоке с землями уйгуров Таримского бассейна, на юго-востоке — с землями Саманидов и очень скоро напало на тех и на других. В Согдиане Караханиды добились быстрых и решающих успехов. В 992 г. царь Баласагуна предпринял первое наступление на неё, а через семь лет, в 999 г., сделался её властителем. Это принципиально важная дата. Она важна для Согдианы, потому что тогда началось длительное владычество тюрков и тюркизация этих земель, впрочем, медленная, коль скоро она не завершилась и до сих пор; она важна для иранизма, потому что знаменует его откат, так как Караханиды упорно не желали поддаваться его чарам, намереваясь хранить верность собственной культуре.
ГАЗНЕВИДЫ И ГУРИДЫ
Сигнал тревоги для Саманидов прозвучал несколькими десятилетиями ранее. В 961 г. бывший командир их тюркской гвардии Алп-Тегин, которого ранее назначили наместником Хорасана, отказался покидать свою должность и укрылся в Бактрах (Балхе), потом перешёл через Гиндукуш и в 962 г. поселился в Газне, городке, «расположенном в неприятной местности», как скажет Бабур-шах. Саманиды не стали его преследовать и заключили с ним соглашение. Так Алп-Тегин стал в Афганистане царём и заложил там основы государства, какого ещё никогда не создавал тюркский вождь. Строили это государство его преемники — сначала Себук-Тегин (977-999), раб, купленный на нишапурском рынке, потом Махмуд (999-1030), сын последнего, и даже внук Масуд (1030-1040). Себук-Тегин взял Кабул, Бактры, Кундуз, Кандагар, вступал в Хорасан и в Трансоксанию по приглашению Саманида Нуха. Что касается Махмуда, основную часть своей военной жизни он посвятил завоеванию Индии. В 1001 г. он впервые спустился туда в набег, потом возвращался ещё семнадцать раз и сумел обеспечить себе владычество над всеми её провинциями севернее гор Виндхья. Свою мирную жизнь он, конечно, посвятил развлечениям, но прежде всего заботам о том, чтобы сделать из Газны великий город, обогатить её за счёт добычи, которую он привозил из походов, отстроить её, привлечь в неё элиты. Он добился, чтобы она стала счастливой соперницей Багдада. Он был тюрком и, так же как его предшественники и преемники, принадлежит к истории тюрков. Но поскольку он был полностью иранизирован, поскольку, как и Саманиды, но с лучшими средствами, на более высоком уровне, развивал иранскую культуру, он принадлежит также и к истории Ирана. Как можно ему в этом отказать, если известно, что при его дворе жил ал-Бируни (973-1048), величайший мусульманский учёный, и что Фирдоуси посвятил ему свою поэму «Шахнаме»?
