Речь идет, стало быть, о взаимодействии между спонтанностью и сознательным регулированием. Само по себе это отнюдь не является чем-то новым в развитии организационных форм. Напротив. Это — типичный способ возникновения новых организационных форм. Энгельс, например, описывает, как известные формы военных действий спонтанно утвердились вследствие объективной необходимости целесообразной деятельности, исходя из непосредственных инстинктов солдат, без теоретической подготовки, и даже вопреки существовавшей тогда теоретической установке, то есть также вопреки существовавшим формам военной организации, и только задним числом были зафиксированы организационно[18]. Новое в процессе образования коммунистических партий заключается лишь в изменении соотношения спонтанной деятельности и сознательного, теоретического предвидения, в постепенном исчезновении, в постоянном преодолении чистой, с печатью post festum, структуры буржуазного, овеществленного, сугубо «созерцательного» сознания. Такое изменение соотношения основано на том, что на этой ступени развития для классового сознания пролетариата уже наличествует объективная возможность постижения уже не post festum собственного классового положения и соответствующего ему правильного действия. Хотя для каждого отдельного рабочего, вследствие овеществления его сознания, путь к достижению — объективно возможного — классового сознания, к внутренней установке, при наличии которой он вырабатывает для себя классовое сознание, тоже может вести лишь через достигаемую задним числом ясность относительно своего собственного непосредственного опыта; хотя, стало быть, психологическое сознание сохраняет для каждого индивида свой характер post festum. Это противоборство индивидуального сознания и классового сознания в каждом отдельном пролетарии является отнюдь не случайным. Ибо то обстоятельство, что коммунистическая партия есть более высокая организационная форма сравнительно с другими партийными организациями, проявляется именно в том, что в ней — и в ней впервые в истории — приобретает значимость активно-практический характер классового сознания как, с одной стороны, непосредственно влияющего на отдельные действия каждого индивида принципа, а, с другой стороны и одновременно, как сознательно соопределяющего историческое развитие фактора.
Это двоякое значение активности, ее одновременное отношение к отдельному носителю пролетарского классового сознания и к ходу истории, то есть конкретное опосредствование между человекам и историей, является решающим для типа возникающей тут формы организации. Для старого типа партийной организации — все равно, идет ли речь при этом о буржуазных партиях или об оппортунистических рабочих партиях — индивид может фигурировать лишь как «масса», как последователь, как номер. Макс Вебер очень верно определяет этот тип организации: «Для всех них общим является то, что к ядру персон, в чьих руках находится активное руководство, <…> примыкают «члены» с намного более пассивной ролью, в то время как масса членов корпорации играет лишь роль объекта»[19]. Эта роль объекта не снимается, а напротив, фиксируется и увековечивается формальной демократией, «свободой», которые могут господствовать в организации. «Ложное сознание», объективная неспособность вторгнуться сознательной деятельностью в ход истории организационно выражаются в неспособности образовывать активные политические единства (партии), которые призваны посредствовать между деятельностью каждого отдельного члена и активностью целого класса. Поскольку эти классы и партии в объективном историческом смысле не являются активными, поскольку их мнимая активность может быть только рефлексом их фаталистической покорности непостижимым историческим силам, постольку в них должны иметь место все явления, которые проистекают из разделенности между сознанием и бытием, между теорией и практикой, из структуры овеществленного сознания. Это значит, что как совокупные комплексы они относятся к ходу развития чисто созерцательно, контемплятивно. В соответствии с этим в них необходимо выступают обе взаимосвязанные, всегда фигурирующие одновременно, одинаково ложные концепции хода истории: волюнтаристическое гипертрофирование активного значения индивида (фюрера) и фаталистическая недооценка значения класса (массы). Партия разделяется на активную и пассивную часть, причем последняя может быть приведена в движение только от случая к случаю и всегда лишь по команде первой. «Свобода», которой в таких партиях должны обладать их члены, сообразно с этим является не чем иным как свободой обсуждения фатально накатывающихся событий или ошибок отдельных лиц
