Особый характер XV века. – Постепенная централизация народов и правительств. – 1) Франция. – Возникновение национального французского духа. – Образ правления Людовика XI. – 2) Испания. – 3) Германия. – 4) Англия. – 5) Италия. – Начало внешних сношений между государствами. – Движение религиозных идей. – Попытки аристократической реформы. – Констанцский и Базельский соборы. – Попытки популярной реформы. – Ян Гус. – Возрождение литературы. – Благоговение пред древностью. – Классическая школа, или школа свободных мыслителей. – Общая деятельность. – Путешествия, открытия, изобретения.
Мы достигли порога новой истории в тесном смысле слова, до порога того общества, которое, с своими учреждениями, мнениями, нравами, сорок лет тому назад существовало еще во Франции, поныне существует в остальной Европе и, несмотря на переворот, совершенный нашею революциею, все еще оказывает на нас могущественное влияние. Я уже имел случай объяснить, что начало новейшего общества относится, собственно говоря, к XVI веку. До вступления в эту новую сферу, возобновим в нашей памяти весь пройденный нами путь.
Мы различили среди развалин Римской империи все существенные элементы нашей Европы; мы видели, как они отделились друг от друга, развивались каждый сам по себе, независимо от прочих. В продолжение первой исторической эпохи, мы заметили постоянное стремление этих элементов к раздельности, замкнутости в самих себе, к местному, узкому существованию. Но едва только эта цель, по-видимому, была достигнута, едва только феодализм, городские общины, духовенство, приняли каждый свою обособленную форму, заняли свое отдельное место, они немедленно направили свои усилия к тому, чтобы сблизиться, соединиться, сложиться в одно общество, образовать из себя нацию, правительство. С этою целью европейские государства обращались ко всем разнородным системам, одновременно существовавшим в Европе; принцип общественного единства, политическую и нравственную связь они искали и в теократии, и в аристократии, и в демократии, и в королевской власти. Но ни одна из этих попыток пока еще не имела успеха; ни одной системе, ни одному влиянию не удалось завладеть обществом, вдохнуть в него общественную деятельность и жизнь. Причину такой неудачи мы нашли в отсутствии общих интересов и общих идей; мы признали, что все было слишком индивидуально и местно; что без продолжительного и могучего действия централизующей силы, общество не могло расшириться и укрепиться, сделаться в одно и то же время обширным и благоустроенным – цель, к которой оно по необходимости стремится. Вот в каком положении мы оставили Европу в конце XIV века. Конечно, она понимала свое положение далеко не так ясно, как мы понимаем его в настоящее время. Она не сознавала с полною отчетливостью, чего ей недоставало, к чему она должна стремиться. Однако она действовала так, как будто хорошо знала цель своих действий. В конце XIV века, после неудачного окончания всех важнейших попыток организации, Европа естественно и как бы инстинктивно вступила на путь централизации. Отличительным характером XV века является постоянное стремление к такому результату, старание создать общие интересы, общие идеи, уничтожить дух замкнутости, местности, установить единство в материальной и умственной деятельности людей, возвысить ее на один общий уровень, образовать наконец то, чего до тех пор не существовало в больших размерах, – образовать правительства и народы. Появление этого факта относится к XVI и XVII столетиям, но приготовление его – к XV веку. Предметом изучения нашего будет теперь именно это приготовление, это тайное, скрытое стремление к централизации как в общественных отношениях, так и в идеях, – стремление, появившееся без предварительного размышления, без определенной цели, под влиянием естественного хода событий.
Таким образом человек содействует исполнению плана, не им созданного, даже неизвестного ему; он разумный и свободный исполнитель чужого дела, значение которого он узнает и поймет уже гораздо позже, когда оно проявилось в действительности, во внешнем мире; да и тогда он понимает его далеко не полно и несовершенно. Тем не менее это дело совершается человеком, развитием его ума, его свободы. Представьте себе обширную машину, общая мысль которой доступна одному уму, а отдельные части вверены различным работникам, разбросанным, чуждым друг другу; никто из них не знаком со всем ее объемом, с окончательным, общим результатом, к которому должны привести все отдельные усилия; но, несмотря на это, каждый работник исполняет возложенное на него дело с сознанием и свободою, действует обдуманно и добровольно. Вот каким образом осуществляются в мире руками человеческими виды Провидения; вот почему в истории цивилизации одновременно проявляются два факта: с одной стороны, то, что в ней есть рокового, недоступного человеческому пониманию и воле; с другой – то, что производится в ней разумом и свободою человека, что он вносит в нее собственною мыслью и желаниями.
