Испанские и португальские кортесы представляют тот же конечный результат среди множества самых разнообразных обстоятельств. Важность кортесов зависела от обстоятельств времени и места. В Аррагонии, Бискайе, среди споров о наследстве престола или во время борьбы с маврами, они собирались чаще и пользовались большею силою. Иногда дворянство и духовенство вовсе не были призываемы в кортесы, например, в Кастилии в 1370 и 1373 годах. При более подробном изучении событий, мы должны были бы обратить внимание на множество частностей; но ограничиваясь, по необходимости, общими чертами, мы можем сказать положительно, что испанские кортесы, подобно генеральным штатам во Франции, были простою случайностью, а не системою, не политическою организациею, не благоустроенною формою правления.
Не то совершилось в Англии. Я не войду в подробное рассмотрение этого предмета. Я скажу только несколько слов о причинах, по которым Англия получила совершенно другое направление, нежели континентальная Европа. Прежде всего должно заметить, что в Англии не было могущественных вассалов, не было подданных, которые были бы в состоянии лично бороться с королевскою властью. Бароны и главнейшие феодальные владыки Англии издавна принуждены были соединяться для общей защиты и сопротивления. Таким образом в высшей аристократии получили преобладание начала ассоциации и истинно политические нравы. Кроме того, английские феодалы, владельцы небольших феодов, под влиянием целого ряда событий, были принуждены к союзу с горожанами и вместе с ними стали заседать в палате общин, которая таким образом получила гораздо большее значение, нежели континентальные общины, – значение вполне достаточное для влияния на правительство страны. Вот состояние британского парламента в XIV веке; палата лордов была высшим советом короля, советом, деятельно участвовавшим в управлении государством. Палата общин, составленная из депутатов от мелких феодальных владельцев и от горожан, не принимала почти никакого непосредственного участия в правительстве; но она установляла права и весьма энергически защищала частные и местные интересы. Парламент, рассматриваемый в целом его составе не имел еще правительственной власти, но был уже благоустроенным учреждением, средством правления, признанным в теории и часто необходимым на практике; итак, попытка сближения и союза между различными общественными элементами, с целью образовать из них одно политическое тело-государство, удалась в Англии, потерпев неудачу на материке Европы.
О Германии скажем лишь несколько слов. Попытки слияния, единства, общей политической организации не возбуждали в ней большого участия. Различные общественные элементы остались в ней гораздо более разрозненными и независимыми друг от друга, нежели в прочих европейских государствах. Доказательства этому можно найт и даже в новейшие времена. Германия была единственною страною Европы, где феодальный порядок избрания долгое время играл роль в образовании монархической власти – я не говорю ни о Польше, ни о других славянских племенах, так поздно вступивших в систему европейской цивилизации. В одной только Германии сохранились также духовные государи, свободные города, облеченные верховною властью в настоящем, политическом значении этого слова. Ясно, что попытки соединить в одно целое первобытные элементы европейского общества имели там меньше значения, нежели в других странах, и остались почти без последствий.
Я указал на важнейшие опыты политической организации, произведенные в Европе до конца XIV и начала XV века. Вы видели, что ни один из них не имел успеха. Я попытался мимоходом объяснить причины такой неудачи, собственно говоря, все эти причины сводятся к одной: общество не было еще достаточно развито для того, чтобы достигнуть единства; все было еще слишком местно, разрозненно, узко, разнообразно как в жизни, так и в убеждениях людей. Не было ни общих интересов, ни общих мнений, которые могли бы одержать верх над частными интересами и мнениями. Самые возвышенные и смелые умы не имели никакого понятия об администрации и суде в настоящем, общественном значении их. Очевидно, что прежде всего деятельная, сильная цивилизация должна была смешать, сравнять, соединить все эти бессвязные элементы; интересы, законы, нравы, идеи должны были подвергнуться действию могущественной централизации; одним словом, должна была образоваться общественная власть, общественное мнение. Мы вступаем в эпоху, когда, наконец, совершилось это великое дело. Первые признаки его, состояние умов и нравов в течение XV века, стремление их к образованию центрального правительства и общественного мнения – таков будет предмет следующей лекции.
