Итак, в отношении к войскам, налогам и судопроизводству, т. е. ко всем существенным элементам своим, французское правительство приобрело в XV веке небывалый до того времени характер единства, правильности, определенности; общественная власть окончательно заступает место феодальных учреждений. К этому же времени относится и другая перемена, менее заметная, менее обращавшая на себя внимание историков, но может быть, еще гораздо более важная – это перемена, произведенная Людовиком XI в способе пользования правительственною властью.
Много и часто говорят о борьбе Людовика XI с высшими лицами королевства, об унижении их, о расположении этого короля к буржуазии и к людям низших сословий. В этом есть доля правды, хотя многое и преувеличено; образ действий Людовика XI в отношении к различным общественным сословиям чаще смущал государство, чем приносил ему пользу. Но он совершил другое, несравненно важнейшее дело. До него правительство действовало почти исключительно силою, материальными средствами. Роль убеждения, ловкости, уменье обращаться с умами, пользоваться ими для своих видов, т. е. роль политики в собственном смысле слова – политики лжи и обмана, это правда, но вместе с тем осторожности и умеренности – была незначительна. Людовик XI заменил в правительстве материальные средства – умственными, силу – хитростью, политику феодальную – политикою итальянскою. Сравните людей, соперничество которых наполняет эту эпоху нашей истории: Карла Смелого и Людовика XI. Карл – представитель прежнего образа правления; он действует только насилием, беспрестанно прибегает к войне; для него невыносимо терпение, ожидание, он не умеет обращать умы людей в орудие своего успеха. Наоборот, удовольствие Людовика XI состояло в том, чтобы избегать употребления силы, овладевать людьми порознь в разговоре с ними, посредством искусного воздействия на их умы и интересы. Он изменил не учреждения, не внешнюю систему правления, но тайный образ действий, тактику власти. Новейшим временам предоставлено было предпринять еще более важный переворот – введение в политические средства и цели справедливости вместо эгоизма, гласности вместо обмана. Но тем не менее отказаться от беспрестанного употребления силы, обращаться преимущественно к умственному превосходству, управлять с помощью нравственного влияния, а не вмешательства в материальную жизнь, также значило сделать большой шаг вперед. Этот именно шаг и был в первый раз сделан Людовиком XI, который при всех своих преступлениях и ошибках, при всей испорченности своей природы, обладал светлым умом и, благодаря ему, совершил указанную нами перемену.
От Франции перехожу к Испании, представляющей нам подобное же зрелище. Национальное единство Испании также образуется в XV веке. В это время прекращается завоеванием Гренадского королевства продолжительная борьба христиан с арабами; тогда же централизуется территория; посредством супружества Фердинанда Католического и Изабеллы, соединяются под одною властью два главные испанские королевства: Кастилия и Аррагония. Как и во Франции, королевская власть расширяется и крепнет; опорой ей служат учреждения более суровые, носящие более мрачные названия: вместо парламентов является инквизиция. Она заключала в себе зародыши всего того, чем сделалась впоследствии; но в начале она отличалась другим характером, скорее политическим, нежели религиозным; она должна была более поддерживать порядок, чем защищать веру. Аналогия между обеими странами простирается далее учреждений – мы находим ее даже в лицах. Фердинанд Католический близко подходит к Людовику XI как к личному характеру своему, так и по правительственной системе; он уступает ему только в тонкости, подвижности ума, в беспокойной, суетливой деятельности. Я не приверженец произвольных сближений и параллелей; но здесь сходство глубокое как в общих фактах, так и в подробностях.
Такие же аналогичные факты находим мы и в Германии. В средине XV века, в 1438 году, австрийский дом становится во главе империи, и в месте с тем императорская власть приобретает небывалую дотоле определенность. С этого времени избрание служит только к подтверждению наследственности. В конце XV века Максимилиан I окончательно утверждает преобладание своего дома и правильную организацию центральной власти. Во Франции Карл VII первый образовал войско для поддержания порядка; Максимилиан, в наследственных землях своих, первый достигает той же цели с помощью того же самого средства. Людовик XI установил во Франции почты для писем – Максимилиан I ввел ее в Германии. Повсюду успехи цивилизации, однако, обращаются в пользу центральной власти.
