Исторические хроники с Николаем Сванидзе. Книга 2. 1934-1953 - страница 37

Шрифт
Интервал

стр.

Поговаривали, что Денис Никанорович закапывал зерно не в целях эксперимента, а в надежде укрыть его во время раскулачивания. Но это вроде как уже не важно. Летом, 21 июля 1929 года, еще до сбора урожая, об успехах колхозника пишет "Правда". Потом статьи в газете "Экономическая жизнь". Через два месяца в "Правде" о том же — статья наркома земледелия Украины Шлихгера. Нарком пишет:

"Соседи, узнав, что старик Лысенко посеял в мае озимую пшеницу, решили, что он сошел с ума — "задурiв старий". Но молва о "чудесном посеве" росла по мере роста озимых". Кроме того, из текстов всех статей получалось, что, может быть, специальное зерно привез отцу его сын Трофим. Лысенко, по дороге на съезд генетиков в Ленинград. Или сын-ученый велел отцу морозить зерно. А кроме того, писали, что старик Лысенко со снопиком пшеницы, выращенной благодаря сыну, приезжал в Наркомат земледелия. Нарком земледелия прямо пишет: "Открытие агронома Лысенко превращает озимые культуры в яровые". Слово "открытие" в научном лексиконе предполагает длительное подтверждение в ходе эксперимента. Но поспешность наркома земледелия Украины в 1929 году можно понять. Украина после начала коллективизации напрочь лишена хлеба. Наркому хочется чуда. А тут старик Лысенко со своим сыном и фантастическими цифрами урожая. Ученые относятся к разговорам о лысенковском открытии уважительно, но осторожно. Мол, и раньше было известно о холодной обработке зерна, но внедрять это в широких масштабах преждевременно. Началась было дискуссия в "Сельскохозяйственной газете". Конец ей положила статья 19 ноября 1929 года под броским заголовком "Яровизация озимых — новое завоевание в борьбе за урожай. Опыты Лысенко вплотную подводят нас к решению зерновой проблемы". Очевидно, что такова официальная точка зрения.

То, что открытие Лысенко не приносит плодов, никого не смущает.

В конце 1929 года под Лысенко создают большую лабораторию в Одесском институте селекции и генетики. Именно здесь Лысенко заявляет: новому селу нужна новая наука, и он ее создаст. Это 1930 год. Самый разгар коллективизации. Полный слом всего, что было раньше в деревне, неразбериха. В этой неразберихе Лысенко призывает сеять озимую пшеницу весной. Он сочиняет нехитрую анкету, рассылает ее по колхозам, чтобы несчастные деревенские жители отслеживали собственную работу. Полным ходом идет раскулачивание, загон людей в колхозы, а тут эти анкеты. Их заполняют случайными цифрами. Цифры ничего не отражают. Партийные органы прессуют. В газетах появляются лозунги: "Дадим по рукам антияровизаторам. Враг у стен амбара". В каждой колхозной анкете цифры преувеличены "немножко". Общий обман гигантский. На Лысенко обращает благосклонное внимание нарком земледелия СССР Яковлев.

В 1937 году в статье "Мой путь в науку" в газете "Правда" Лысенко честно напишет: "Имея способности и желание, в нашей стране легко стать ученым. Сама советская жизнь заставляет становиться а той или иной степени ученым. У нас очень трудно и даже невозможно провести резкую, непереходимую грань между учеными и неучеными".

Главный лысенковский принцип: выдвинуть фантастическую идею и, не дожидаясь ее реализации, вовремя вытеснить ее другой, еще более фантастической и потрясающей воображение. Скажем, можно увеличить урожайность всех без исключения сортов, если перемешать наследственные задатки растений. Это очень просто. Нужно только, чтобы все колхозники взяли в руки пинцеты, обрывали чешуйки на цветках, удаляли пыльники, то есть кастрировали растения и давали им оплодотворяться пыльцой, носящейся в воздухе. Колхозников начали учить. Они были не в курсе, портятся или обновляются семена от их действий. Но колхозникам записывают трудодни за работу, и они ползают на коленках по полям. Лысенко выпускает собственный журнал "Яровизация". Он публикует письма-отчеты колхозников. "Недавно прошли 4-дневные курсы по селекции. Приехав домой, я подготовила себе 5 женщин. Прокастрировали мы 3400 колосьев и каждый обозначали ленточкой и флажком с фамилией. Председатель колхоза привел фотографа, который сфотографировал нас за работой". Подпись: Анна Михайловна Ткач, зав. Хатой-лабораторией.


стр.

Похожие книги