— Получил наследство от богатой тётки? — весело подмигнул ему мясник. — Шальные деньги пояс жгут, а?
— Разве в деньгах дело? — пренебрежительно махнул рукой Василий.
— И правильно! Чего над каждой монетой трястись? В гроб их с собой не положишь. Я терпеть не могу скупцов. Попомни моё слово, вофр, — все беды на земле от завистливых скупердяев! Сами жить не умеют и другим мешают.
Василий бросил на мраморный прилавок золотую монету:
— Сочти, сколько там за мной...
Мясник со всех сторон оглядел монету и даже на зуб попробовал, дабы удостовериться, что она не фальшивая, затем закатил глаза к потолку, припоминая сумму долга, и добросовестно отсчитал сдачу — целую пригоршню серебра.
— Рекомендую тебе, дорогой Василий, заглянуть в соседнюю лавку. Там сегодня ты можешь купить макрели!
— Спасибо за совет, — сказал Василий, небрежно подцепил кус мяса и отправился в соседнюю лавку.
Обычно Мария, жена Василия, ходила за рыбой в Большие Камары, на берег Золотого Рога. Там всегда можно было найти свежую рыбу на любой вкус и каждому по средствам. Однако сейчас, имея целую кучу денег, Василий решил, что не стоит трудить ноги, брести через весь город в надежде выгадать два-три обола, когда здесь можно купить всё, что только душа пожелает, — и кефаль, и скумбрию, и форель, и даже вкуснейшую рыбу султанку, прозываемую барабулькой...
В придачу к рыбе торговец продал и плетёную корзинку, в которую погрузил и рыбу и мясо, заботливо переложил влажными листьями.
По дороге домой Василий посетил булочника и зеленщика, которые нагрузили корзину так, что Василия стало клонить набок.
Уже ступив на свою улицу, Василий не удержался, чтобы не заглянуть в лавчонку салдамария, торговавшего всякой снедью.
— Здорово, вофр! Я рад тебя видеть во всякое время, но особенно рад тебе, когда ты при деньгах!..
— Сколько мы тебе задолжали?
— Пустяки — четыре милиарисия.
— Возьми пять! И вот тебе ещё два, дай мне на них всякой всячины — сыру, пряностей, сластей, копчёностей.
— Я рад, сосед, что у тебя дела пошли... И ты, и твоя жена, вы оба заслужили награду Всевышнего... Я же знаю, кто как живёт. Меня не проведёшь!..
Нагрузив корзину с верхом, салдамарий помог Василию взгромоздить её на плечо и проводил до порога лавки.
У своего дома Василий увидел сидевшего на низенькой скамеечке злого, как обычно, домохозяина.
— Я вижу, ты разбогател, — проскрипел домохозяин, заглядываясь на корзину со снедью. — Наверное, тебе покажутся тесными твои покои и ты пожелаешь съехать?.. Но прежде, чем сбежать, не забудь отдать долг!..
Василий поглядел на домохозяина с нескрываемым презрением, а корзину с провизией нарочно поставил поближе к алчному старику, чтобы подразнить сквалыгу видом и запахом всяческой снеди. Достал кошель, отсчитал на ладони дюжину серебряных монет и бросил к ногам старика со словами:
— В расчёте!
Старик схватил монеты, проскрипел ехидно:
А ежели у тебя есть деньги, почему вперёд не платишь?
— Не хочу!
А вдруг ты денежки пропьёшь или потеряешь, чем будешь платить?.. Чтоб завтра к вечеру принёс плату за месяц вперёд! А не то пожалуюсь квартальному надзирателю и он засадит тебя в тюрьму!
— Я тебе ничего не должен, и нет такого закона, чтобы сажать в тюрьму невинных людей, — сказал Василий, с трудом поднимая корзину.
— Недавно одного купчишку посадили в долговую яму, — торопился рассказать очередную сплетню домохозяин, пока Василий пристраивал тяжёлую корзину на плече. — Так его жёнка, чтобы купчишку своего из позора выкупить, стала торговать собой! Гляди, как бы и своей красотке не пришлось вечерами ходить в Платею!.. Хе-хе-хе...
Василий прошёл через двор, свернул в тёмный подъезд.
По каменной лестнице поднялся на самый верх дома, где снимал каморку. Толкнул дверь — она оказалась на запоре.
Постучал, прислушался.
Ещё раз постучал.
Наконец послышался робкий голос:
— Кто там?
— Открывай, Мария!..
Лязгнул засов, тихо отворилась дверь, и Василий увидел заплаканные глаза жены.
— Я уже боялась подходить к двери, — пожаловалась Мария. — Домохозяин трижды приходил, грозился согнать с квартиры, если мы не внесём сполна всю недоимку... Я его умоляла потерпеть хотя бы несколько дней, а он, он...
