— Это одна из самых фундаментальных историй моей жизни! — говорит Анна Зализняк. — Для папы язык — это не средство коммуникации, «здрасьте — до свидания», а некоторая система, притягательная своей внутренней стройностью.
Когда они плыли на байдарках по Днестру и решили попросить у местных жителей молока, папа просто реконструировал молдавский (румынский) рефлекс латинского lacte(m) —получилось lapti. И совпало! Для остальных участников похода это был очередной пример папиного полиглотства (которое он всю жизнь отрицал!), что вот, мол, ни фига себе, оказывается, он знает еще один язык, и какой-то вообще молдавский. Там еще слово получилось смешное — «лапти». А для папы главное впечатление было от того, что умозрительно построенная по схемам сравнительно-исторического языкознания форма оказалась реальным словом, которым пользуются люди для практической коммуникации, ни на секунду ни о чем про это слово не задумываясь. И бабки, естественно, нисколько не удивились, откуда он это слово знает: ну, молоко — оно и есть молоко («лапти», в смысле).
«Объяснить запредельность этого никому невозможно!»
— Но курс же наш — одни девицы, — рассказывает Елена Викторовна Падучева. — В нашей группе было трое мужчин, не считая Андрея. А в основном девицы. На французском отделении вообще только девицы. Это фактически в свое время решило судьбу Андрея, потому что когда пришло приглашение во Францию, то на всем французском отделении, с первого курса до пятого, не нашлось ни одного мужчины.
— Вы поехали во Францию в каком году?— спрашивает Зализняка В. А. Успенский.
ААЗ: в 1956 году, в сентябре месяце. 22 сентября.
ВАУ: А вернулись?
ААЗ: Вернулся в 1957 году, в июле. 10 месяцев. Сейчас это происходит в массовом порядке. Объяснить запредельность этого никому невозможно!
ВАУ: Как это получилось-то?
ААЗ: Как всегда, по случайности. Благодаря разного рода недоразумениям. Была очередная оттепель. Ввиду оттепели пришлось заключать соглашение с Францией об обмене студентами. Немедленно приехали два француза: Фриу и Окутюрье. А с этой стороны все еще собирались. Ведь это ж надо было пройти 145 инстанций. Смешно говорить.
Ну были спущены какие-то задания. В частности, Московскому университету, в частности, филологическому факультету. Потому что где французский язык изучают? Замечательно, что в 1956 году еще не догадались, что в качестве студентов можно посылать преподавателей спецкафедр! С совершеннейшей наивностью выбирали среди студентов. Потом, конечно, они догадались, и это было прекращено.
ВАУ: Я должен вам сказать. Я все время крепился, чтоб не мешать вашему рассказу, но после вашего заявления я уже сдержаться не могу. Я как дурак, наверно, выбросил эту газету, но таких вещей держать вообще невозможно. Помню очень хорошо статью в газете «Правда». «Кто срывает студенческий обмен, — называлась она примерно так, — между Соединенными Штатами и нами?» Значит, те, вообще гады, говорят, что мы как-то препятствуем: препятствуем поездкам оттуда и не посылаем туда. Ну, наглость их не поддается никакому описанию, потому что кого они к нам посылают? Они посылают людей с темами, не представляющими никакого интереса! Ну например, «Религиозные мотивы в творчестве Ахматовой». Кому это вообще может быть интересно и какое отношение это имеет к филологии? А они говорят, что мы посылаем неквалифицированных. Как это мы посылаем неквалифицированных, когда все наши студенты имеют высшее образование, а некоторые — даже ученую степень!
ААЗ: Ну найти студентов было трудно. Думаю, что на филологический факультет по их разверстке пало одно место. У меня были комсомольские заслуги, достаточные для этого.
ВАУ: Ну, кто вы там были? Комсорг?
ААЗ: Комсорг, что-то такое. Небольшие, но достаточные, чтобы не было никакого такого минуса специального.
ВАУ: Но Франция! Вы же на английском отделении, не на французском. Почему же не с французского взяли?
ААЗ: Почему не с французского, ответа я не знал, ответ я узнал через год-два после.
ВАУ: А, на французском, наверно, мальчиков не было.
ААЗ: Не было ни одного. На всех пяти курсах не было ни одного. А девочек, конечно, нельзя посылать: это непрочный продукт. Хотя потом в группе — группа насчитывала человек 8–10 — две девицы оказались. И полностью все предсказания ЦК КПСС были выполнены, потому что обе вышли замуж.
