— Это враги? — спросил Тас тихонько.
— Да, — кивнул Карамон. — Так что тебе лучше поторопиться.
Закрыв книгу, он затолкал ее во вместительную холщовую сумку, которую Тас «позаимствовал» в покинутом Новом городе. (Кроме сумки, кендер обзавелся новыми кошельками и еще кое-какими безделушками, о которых гигант, похоже, ничего не знал. ) Затем Карамон положил большую ладонь на непокорный хохолок на макушке кендера, пытаясь его пригладить.
— До свидания, Тас. Спасибо тебе за все.
— Но, Карамон! — воскликнул Тас, неожиданно почувствовав себя очень одиноким и растерянным. — Куда ты хочешь…
Гигант бросил взгляд на Башню Высшего Волшебства, которая, словно одинокий мрачный утес, возвышалась над городом. Под самой ее кровлей в окнах сияли огни — там находились лаборатория Рейстлина и Врата.
Тассельхоф проследил за взглядом друга и невольно вспомнил свой непродолжительный опыт знакомства с Шойкановой Рощей…
— О Карамон! — вскричал кендер, хватая гиганта за руку. — Погоди! Куда ты…
— Прощай, Тас. — Карамон решительно освободился от вцепившихся в него маленьких пальцев. — Я обязан это совершить. Ты ведь не хуже меня знаешь, что произойдет, если я этого не сделаю. И ты, надеюсь, понимаешь также, что предстоит сделать, тебе. Так поспеши же! Цитадель, наверное, уже над воротами.
— Но, Карамон! — взвыл Тас в неподдельном отчаянии.
— Ты должен!!! — заорал Карамон, и его разъяренный голос разнесся далеко по пустынным улицам. — Или ты хочешь дать Танису умереть, даже не попытавшись спасти его?
Тас отпрянул. Он еще ни разу не видел Карамона в таком гневе, во всяком случае он не мог припомнить, чтобы гигант так сердился На него. Да за все их совместные приключения Карамон даже ни разу не прикрикнул на кендера!..
— Нет, Карамон… — виновато промямлил кендер. — Просто я не знаю, что я могу сделать.
— Что-нибудь придумаешь, — пробормотал гигант, ухмыляясь. — Смекалка тебя еще ни разу не подводила.
И, повернувшись, Карамон пошел прочь, оставив безутешного Тассельхофа одного.
— До свидания, Карамон! — окликнул его Тас. — Я…я не подведу.
Гигант повернулся. Когда он заговорил, голос его показался Тасу странным, словно его друг поперхнулся.
— Я знаю, Тас, знаю. Ты не подведешь, что бы ни случилось…
Он взмахнул рукой и быстро пошел по улице, в дальнем конце которой виднелась черная тень Шойкановой Рощи — тень, которая не исчезала даже ясным днем, — в ней скрывались страшные хранители Башни.
Тас смотрел вслед Карамону до тех пор, пока гигант не растворился в полумраке. Если быть до конца откровенным, то он очень надеялся, что Карамон вдруг передумает, внезапно повернется и крикнет:
— Погоди, Тас, я пойду с тобой выручать Таниса!
Но Карамон не обернулся.
— Значит, придется самому, — сказал Тас, вздыхая, — А как он наорал на меня!..
Приглушенно всхлипнув, кендер повернулся и медленно побрел в противоположном направлении. Сердце его ушло в пятки, отчего ноги в башмаках, облепленных грязью, казались ему еще тяжелее. Он понятия не имел, как будет спасать Таниса от Рыцаря Смерти, и чем больше Тас об этом размышлял, ' тем невероятнее казалось, что Карамон смог дать ему такое поручение.
— Но я же действительно спас жизнь Карамону, — пробормотал кендер. — Может быть, он начинает что-то понимать…
Внезапно Тас остановился и несколько секунд стоял неподвижно, как столб, прямо посреди улицы.
— Он просто избавился от меня! — с обидой воскликнул кендер. — Тассельхоф Непоседа, у тебя действительно мозгов не больше, чем у дверной ручки, на что еще Флинт не раз указывал! Карамон отослал тебя, а сам пошел на смерть!
Отправить друга на выручку Танису — это был просто предлог!
В отчаянии и растерянности кендер заметался по улице то в одну, то в другую сторону.
— Как же мне теперь быть? — бормотал он. — Что делать?
Сначала Тас сделал несколько шагов в ту сторону, куда ушел Карамон, но с противоположной стороны донесся тревожный зов труб, и он повернул обратно. На мгновение ему послышался далекий голос Таниса, выкрикивающий команды.
— Если я пойду к Карамону, Танис погибнет! — Кендер остановился, сделал еще шаг и снова замер на месте. Руки его, вцепившиеся в знаменитый хохолок на голове, накручивали волосы на палец, что свидетельствовало о полной растерянности и замешательстве кендера. Еще ни разу за свою жизнь Тассельхоф не попадал в столь сложное положение.
