— Бабуля, — позвала Алена в темноте. — Ты спишь?
— Пока нет.
— А почему ты мне никогда не рассказывала, как ты познакомилась с дедушкой?
— Тебе еще рано об этом знать, — строго ответила бабушка.
— Бабуля! Мне двадцать пять лет! — возмутилась Алена. — Разве это какая-то тайна?
Бабушка беспокойно заворочалась в постели и вздохнула:
— Ну хорошо... Мы познакомились в лагере...
— В каком? В пионерском?
— Спи, — велела бабушка. И, помолчав, добавила: — Он помог мне довезти тачку...
— Какую тачку? — не поняла Алена.
— С землей. Мы строили плотину... Тачки были огромные... а мне всего шестнадцать... Он жил в соседнем бараке...
У Алены в голове не укладывалось, что хрупкая красавица с портрета могла тягать тяжелые тачки с землей и жить в бараке...
— Вас репрессировали? — с ужасом догадалась она.
— Да, а потом реабилитировали, — ответила бабушка.
— Это... из-за титула? — осторожно поинтересовалась Алена.
Принадлежность к княжескому роду хотя и принесла бабушке много страданий, но она гордилась своим происхождением... Мама стыдится... А Алене, честно говоря, все равно... Ей просто нравится играть в это, как в «принцессу»...
Она приподнялась на локте.
— Бабуля, а ты жила в том особняке? Что в Чернышевом переулке?
— Нет... Но там родился мой отец...
— А ты?
— А нас уплотнили в коммуналку, — печально сказала бабушка. — Такую огромную... В Варсонофьевском переулке... В нашей комнате был камин... Это единственное, что я запомнила...
Алена невольно вздрогнула...
Когда-то они с Аликом топили камин в чужой перенаселенной коммуналке... Это было так давно, как будто в прошлой жизни...
А может быть, это была та самая комната?
— С ангелочками... — прошептала она.
— Откуда ты знаешь? — удивилась бабушка.
— Кажется... видела фотографии...
— Но у нас не осталось фотографий тех лет.
— Разве? — смешалась Алена. — тогда... не знаю...
— Родовая память... — словно про себя, с удовлетворением произнесла бабушка.
Нет, Алена просто обязана была закатить «отходную»! Иначе никто из друзей не понял бы, пошли бы обиды, дескать, нос задрала...
Упакованные картины и большое кожаное панно специальным контейнером галерея отправляла прямо в Венецию. Хорошо, хоть Алену избавили от этих хлопот. Ей оставалось лишь позаботиться о своем гардеробе.
В Москве начались «черемуховые холода». Верная народная примета — ухудшение погоды, когда окутается цветом черемуха...
А что взять в Италию? Там тепло или так же промозгло?
Выручила подруга Лилечка. Она притащила Алене на дачу целую сумку нарядов..
Лиля была прекрасным модельером, работающим в стиле ретро. Когда она развесила на плечиках по мастерской свои наряды, Алена тихо и благоговейно ахнула.
А Лиля издала такой же возглас у соломенной циновки, на которой были размещены Аленины готовые изделия из кожи.
— Аленка, давай баш на баш? — предложила Лиля, не в силах оторваться от этой красоты.
— Сравнила... — тихо протянула Алена. — Одно твое платье стоит всех моих побрякушек...
— Не скажи... — усмехнулась Лиля. — Если бы ты знала, из чего я это сконструировала...
— А я! — засмеялась в ответ Алена.
У нее в дело шла любая «шкура»: голенища от старых сапог, рваные перчатки, потертые сумочки...
Когда б вы знали, из какого сора
Растут цветы, не ведая стыда ... —
продекламировала Лиля. — Но не буду раскрывать тебе свою кухню...
— Секреты повар оставит себе, — согласилась с ней Алена и охнула: — У меня же там мясо тушится!
— Горелым вроде пока не пахнет... — потянула носом воздух Лиля.
— Еще не хватало! — испугалась Алена.
Она успела как раз вовремя. Большой кусок свинины успел зарумяниться до нежной розоватой мякоти, но еще не покрылся коричневой корочкой.
Алена завернула его в фольгу, в несколько газет, теплое одеяло и укрыла сверху подушкой. Чтоб не потеряло тепло и аромат до приезда гостей.
Когда она вернулась в мастерскую, Лиля смущенно указала на практически пустую циновку и протянула Алене свой эскиз костюма...
Не могу удержаться... У тебя каждый комплект словно нарочно подобран к моим моделям... А это нужно сделать из кремоватой кожи. Тебе не сложно будет подобрать? Я придумала такой фасон...
