— Неважно, — уклончиво заметил он. — Теперь уже неважно.
Алена так и не поняла, что же ему стало неважно и почему именно теперь.
— Подвинься, дорогая, — по-хозяйски скомандовал он, отодвигая ее в глубь прихожей. — Мне надо вещи внести.
Что это с ним? Только что краснел, как рак, смущался, а теперь деловито распоряжается, распаковывает ее сумки, раскладывает вещи... Да еще и периодически покрикивает бабушке на кухню:
— Алена Андреевна, а шторы сразу в стирку отложить?
— В стирку, Алеша, — по-родственному отзывается бабушка.
— А дачный сервиз?
— Достаньте из кладовки картонную коробку. Он теперь до весны не пригодится...
А Алену они вроде бы и не замечают... Или это не она внучка, а он близкий родственник?!
— Что ты расселась, как принцесса? — повернулся к ней Алеша. — Распаковывай свои картины.
Но она только независимо дернула плечиком — не командуй, дескать, сама знаю! И вместо картин сгребла в охапку ворох дачной одежды и понесла в большой шкаф в спальне.
Алексей заглянул через открытую дверь и увидел большой портрет, на котором... у него дыхание перехватило... была Алена... Вернее, не Алена, а полузнакомая царевна-Лебедь... Только волосы почему-то были не светлыми, а темными и черты лица более удлиненными, но вот брови и живые глаза с лукавинкой были точно Аленины...
— Это ты? — выдохнул он.
Алена оглянулась и усмехнулась:
— Ты меня хронически не узнаешь... То за знатную венецианку принимаешь, то за балерину... К сожалению, это не я, а бабуля.
— А-п... — он схватил ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. — А... это ты рисовала?
— У тебя плохо со зрением или с математикой? Прикинь, что, когда бабуля позировала для этого портрета, меня еще и на свете-то не было.
— Аленушка, зачем же ты меня показываешь мужчине в таком неприкрытом виде? — укоризненно сказала бабушка. — Не для того же, чтобы он сравнил эту нестареющую паву с жалким оригиналом...
Алеша повернулся к ней и опять смутился.
— Вы так хороши... правда... И тогда, и сейчас...
— Вы не умеете делать комплименты, — чуть кокетливо сказала бабушка, расставляя на круглом столе чашки. — В комплименте должна быть хоть капелька правды.
— Напротив, очень хорошо умеет, — фыркнула Алена, с удовольствием наблюдая за растерявшимся Алешей. — Но порой действительно приукрашивает... Ты осторожнее с ним, бабуля, он такой льстец... А кстати, — она хитро прищурилась, — вы что-то говорили насчет прошлой встречи. Но твой сообщник не выдает вашу общую тайну. Придется тебе, бабуля, раскалываться...
— Да уж придется, — притворно вздохнула бабушка. — Не стоит дольше скрывать наши отношения...
— Ах, так у вас уже отношения успели завязаться?! — воскликнула Алена.
Алексей изумленно уставился на бабушку и тут же попытался неловко оправдаться:
— Понимаешь... я...
— Позвольте мне объяснить, — перебила его Алена Андреевна. — Видишь ли, Аленушка, у нас была кратковременная встреча, но, к сожалению, мы оба оказались слишком непроницательны. Твой... сосед... разыскивал Алену Андреевну Вяземскую. Но почему-то, увидев меня, обомлел и перепугался насмерть...
— Ничего я не испугался, — пробормотал он.
— А зачем тебе понадобилась моя бабушка?
— Думаю, что разыскивал он не меня, а тебя, — покачала головой бабуля, словно удивляясь Алениной недогадливости. — И естественно, потерял дар речи, увидев, как ты переменилась.
— Ты меня искал... — Алена повернулась к нему.
Но вместо того чтобы ответить, Алеша вдруг зашелся тихим, булькающим смехом и бессильно опустился на стул.
— Очень смешно...
— Очень... — подтвердил он. — Это в адресном столе... справку выдали...
Алена тоже прыснула со смеху.
— Она настоящая Алена Вяземская, а я всего-навсего Елена Петрова.
— Ах, так ты самозванка! А не отроковица из роду царска... — протянул Алеша, давясь смехом.
И только бабушка хранила серьезное выражение лица. Лишь она одна поняла про «отроковицу». И потому с достоинством заметила Алексею:
— А вот здесь вы не правы, Алеша. Именно «из роду царска»... Так что все сходится.
— Что? — вскинула на них глаза Алена, но они оба переглянулись и не стали ей ничего объяснять.
