Здесь было все не так, как прежде. Дворцовые покои настолько переменились, что Влемк остановился на полпути и сорвал с головы шляпу, чтобы легче было обдумать, что же произошло. Все стены были до блеска вымыты и стали похожи на только что отшлифованный мрамор; повсюду, куда ни бросишь взгляд, стояли свежие цветы, они сверкали и горели; обрамленные папоротниками, увитые белыми лентами, они устремлялись своими стеблями и соцветиями к застекленному потолку, и от их изобилия человек начинал сам себе казаться божьей коровкой на дне цветочного ящика. Еще более зловещим было поведение слуг: одни из них беззвучными ласточками сновали туда и обратно по залу, другие молчаливо застыли у дверей. Тут никто не улыбался, даже внуки дворецкого, игравшие у фонтана. «Скверно», — подумал Влемк. Он стоял ссутулив плечи, в волнении потирая руки и кривя подергивавшиеся губы.
Вдруг дверь опочивальни Королевы распахнулась и оттуда, к изумлению Влемка, стремительно вышел усатый Принц.
— Вы! — крикнул Принц. Лицо его исказилось, в нем сквозило такое смятение, что нельзя было определить, что испытывает Принц, гнев или надежду: теперь, когда живописец здесь, все наконец-то уладится.
Влемк поклонился и ткнул пальцем себе в лоб, показывая, что ничего не понимает.
— Пошли скорее, — сказал Принц. — Она, как проснулась, все про вас спрашивает. — Даже теперь выражения его лица нельзя было разобрать: в нем словно боролись противоречивые чувства. Он схватил Влемка за руку, но Влемк стоял как вкопанный, склонив голову набок, с протянутыми по-нищенски руками. Наконец Принц понял — Вам ничего не сказали? Королева больна! — Но так как Влемк все еще ждал, Принц продолжал — Никто, никто не может понять, что с ней. Я, как только мне сообщили, примчался из соседнего королевства. — Его лицо посуровело, и он еще крепче ухватился за свою резную трость. — Нет, нет! Уверяю вас, я переверну все вверх дном, если понадобится… — Он провел рукавом по вспотевшему лбу, упрямо насупился и стал похож на бодливого козла.
При вести о том, что Королева серьезно больна, у Влемка подкосились ноги, и он, наверное, упал бы, если бы не ухватился обеими руками за Принца.
— Я полагаю, что это все из-за портрета, — сказал Принц. И еще сильнее вцепился в трость. Глаза его загорелись, но тут же погасли, исполнившись сомнения и страха. — Впрочем, не знаю. Может, как раз наоборот, — сказал он и отвел взгляд в сторону.
Он рассеянно озирал зал и будто в надежде, что именно Влемк может разрешить его сомнения, энергично дергал его за рукав и упорно тянул к двери; в конце концов художник сдался и последовал за ним.
Как только Принц и живописец вошли, служанки и доктора, стоявшие у кровати с балдахином, подняли полог и исчезли точно тени. В спальне было тоже полно цветов, особенно около постели. Лицо Королевы белело на подушке, как белеет на темно-красном бархате жемчуг, а в ее до синевы бледных руках, лежавших поверх одеяла, была шкатулка с портретом, исправленным Влемком. Принц, не в силах, видимо, сдержать свой порыв, опередил Влемка и, оказавшись у постели первым, быстро нагнулся и поцеловал Королеву в лоб; потом вспыхнул и отошел в сторону, знаками умоляя Влемка помочь. Убедившись, что Влемк на него не смотрит, он отвернулся и закрыл лицо руками, как бы стараясь заглушить стон.
Влемк не без робости подошел к Королеве так близко, что мог коснуться рукой ее бледной щеки. Потом заложил руку за спину — теперь он обеими руками держался за шляпу и неотрывно глядел вниз, на Королеву. Спустя мгновение веки ее затрепетали, и она открыла глаза.
— Влемк, — проговорила она тихим голосом, исполненным неизбывной печали и такого нежного чувства, какого еще ни разу к нему не проявляла.
Глаза Влемка наполнились слезами. Он кивнул, шмыгнул носом и слегка поклонился, давая понять, что все слышит.
Она попыталась заговорить снова, однако, видимо, была слишком слаба; но потом, собравшись с силами, сказала:
— Спасибо, что пришел. Я боялась умереть, не повидав тебя, я хотела успокоить твою душу.
Услышав эти слова, Влемк вытаращил глаза.
