— Вы ошибаетесь, Королева! Спасти картину — значит спасти и вас! — Его голос гремел, как раскаты грома. — Она — не идеал, не иллюзия, она — это и есть вы! Иначе как бы она смогла заговорить?
Принц ничего этого не слышал: в тот самый миг, когда в камине раздались крики, он круто повернулся и не раздумывая — Влемк еще не добежал трех-четырех шагов — вытащил шкатулку из огня, побрызгал на нее водой и тем спас портрет от гибели.
— Неужели это возможно? — воскликнула Королева, покраснев от удовольствия и смущения. — Неужели я и вправду стала точно такой, как портрет?
— Влемк, — сказала картина, откашливаясь и часто мигая, чтобы стряхнуть с глаз копоть, — надеюсь, ты не думаешь, что…
Осененный догадкой, Влемк так ударил себя по лбу, что едва устоял на ногах.
— Плутовка! И все это время ты могла говорить, но скрывала!
— Могла? — удивилась картина и опасливо взглянула сначала на Влемка, потом на Королеву. — Вы не поверите, но…
— Конечно, не поверим, — перебила ее Королева. Всего минуту назад она была бледна, как привидение, а теперь вдруг порозовела, поздоровела, ожила. — Бессовестная лисичка! Притворялась немой и, чтоб досадить бедному Влемку, не хотела вернуть ему, несмотря на его отчаяние, дар речи, пока не оказалась на краю гибели. Какое ужасное, ужасное создание!
— Ужасное? — переспросила картина и залилась слезами. — Не забывай — мы с тобой одно и то же! Я потому и умею говорить, что совершенно похожа на тебя! Кто же тогда — ужасное создание?
Королева вздрогнула и прижала руку к груди. Лицо ее сначала покраснело от гнева, потом побледнело. Поняв все до конца, она была так потрясена, что глаза ее закрылись и она едва не лишилась чувств.
Принц, что-то обдумывая, в волнении дергал себя за усы и помахивал тростью.
— Погодите, — сказал он. — Если я правильно уяснил себе эту нелепицу, вы… — указав пальцем на Влемка, он устремил на него неприязненный взгляд, — вы подправили картину, чтобы устранить маленькие несовершенства, да?
— Да, — ответил Влемк и смутился. — По крайней мере, я этого хотел.
Принц задумался.
— Если бы вы этого достигли, а Королева не смогла сравняться с картиной, то вы на всю жизнь остались бы немым?
Королева и портрет посмотрели на Влемка и в смущении отвели глаза.
— Если бы достиг, то — да. — Влемк нахмурился и почесал затылок. — Но картине удалось каким-то образом перехитрить меня и сохранить свое могущество. Это тайна.
Картина явно была довольна, Королева тоже украдкой улыбалась.
— Полно, такая ли уж это тайна? — засмеялся Принц. Он вдруг повеселел, словно с него сняли какой-то мистический груз. На его лице не осталось и следа прежней тревоги и гнева. Он выпрямился, стал гораздо выше ростом и уже не сжимал в руке, как дубинку, свою трость. — Конечно, мой дорогой Влемк, — продолжал он, балансируя тростью на пальце, — то, что вы написали, вам лишь казалось идеалом, в действительности же у вас получилось опять то же самое.
— Должно быть, так оно и есть. — Глаза Влемка расширились от удивления. Он взглянул на Королеву и на шкатулку — обе они почему-то плакали. — Что это вы? Я, может, сказал что-то не то?
— Ты любил меня! — воскликнули в один голос Королева и шкатулка. — Как ты мог? — Они плакали навзрыд и уже не могли выговорить ни слова.
Влемк, сбитый с толку, вопросительно посмотрел на Принца.
Принц сделал неопределенный жест рукой и улыбнулся.
— Да поможет вам бог, Влемк. Для большинства мужчин достаточно и одного непредсказуемого существа. — Он подбросил трость, и она, перевернувшись в воздухе, упала ему на палец и закачалась снова. — Ну что ж? Раз все теперь уладилось, поеду-ка я к своей жене.
И он повернулся, чтобы уйти.
— К жене? — воскликнули разом Королева и картина.
Принц покраснел, а его трость потеряла равновесие. Он поймал ее на лету.
— Не мог же я объявить вам об этом раньше. Вы были больны, чуть ли не умирали, насколько я мог судить…
— Вы женились? — спросил Влемк.
— Да, две недели назад. Династический брак, понимаете? Но когда я узнал, что Королева…
— Правильно сделали, — перебил его Влемк и неожиданно засмеялся. — То-то я замечал, что вы вели себя как-то странно!
