как проходит день, пока свет из окна не тускнеет и я не осознаю, что отлично развлеклась.
Никакого рисования под давлением, а как в старые добрые времена, до того как
последствия коснулись моего творчества. За это надо поблагодарить Сент-Клэра.
Возвращаясь в свою квартиру, я парю на седьмом небе. Чувствую, что даже если в
ближайшее время не сотворю шедевр, сегодня впервые за долгое время я прикоснулась
кистью к холсту, и это восхитительно. Приближаясь к своей улице, стараюсь придумать,
как могу выразить свою признательность Сент-Клэру. Он, кажется, из тех мужчин, у
которых все есть, но, уверена, смогу придумать какой-нибудь маленький жест
благодарности за все, что он для меня сделал.
– Здравствуйте, мисс Беннет.
Я поднимаю взгляд. Прислонившись к перилам, у моей квартиры ожидает мужчина. Я
узнаю в нем Ника Леннокса, агента Интерпола, который расследует в Штатах кражи
произведений искусства.
Удивлена увидеть его здесь.
– Привет, э-э, все в порядке?
– Просто замечательно, – Ник оглядывается по сторонам. – Милый райончик.
Неплохо для интерна аукционного дома.
От его тона я слегка напрягаюсь.
– Арт-консультанта, – поправляю его, доставая ключи. – Могу вам чем-нибудь помочь?
– Надеюсь, – улыбается мне Ник. – Мы можем сходить куда-нибудь и поговорить?
– Мы уже разговариваем.
Он улыбается, но улыбка не достигает его глаз.
– Более уединенно.
Вместо того, чтобы пригласить его в дом, я киваю в сторону маленького парка в конце
квартала:
– После вас.
Мы прогуливаемся в тишине, но мой мозг усиленно работает. Наконец, я спрашиваю:
– Был ли в деле «Кэррингерс» какой-нибудь прорыв? Новые зацепки?
39
N.A.G. – Переводы книг
– Можно и так сказать. – Мы подходим к маленькой лавочке, и он жестом приглашает
меня садиться. – Я приехал к вам, потому что мне нужна ваша помощь.
Правда?
– Моя помощь? С чем? Я уже рассказала вам все, что знаю об ограблении
«Кэррингерс». Больше мне ничего не известно.
– А если это не так? Вы бы посодействовали расследованию? – Леннокс смотрит на
меня немигающим взглядом.
– Конечно, – хмурюсь я. – Я хочу, чтобы вора поймали.
– Хороший ответ, – улыбается он. – Я знаю, кто выкрал картину из «Кэррингерс», кто
стоит за всеми ограблениями, и у вас, оказывается, есть уникальная возможность помочь
доказать его вину.
Я по-прежнему в замешательстве.
– Как? И.. кто это?
– Это был Сент-Клэр, – произносит Леннокс, не сводя с меня глаз. – Он и есть вор.
Я взрываюсь хохотом.
Леннокс просто пережидает, по-прежнему изучая меня пристальным взглядом.
Он что, серьезно?
– Не может быть! – протестую я. – Сент-Клэру незачем что-то красть. Он купил
картину! Он мог бы купить все, что пожелает!
– Я и не говорил, что он заинтересован материально.
– Тогда что? – меня до сих пор трясет. Что-то не сходится. Сент-Клэр не вор, его
заботит, что правильно, а что нет, и ко всему прочему у него нет мотива. – В ваших словах
нет смысла.
– Разве? – с вызовом произносит Леннокс. – Вы же знаете вашего друга: Сент-Клэр
любит риск, адреналин. Ему доставляет удовольствие нарушать правила и ему плевать на
последствия. Он богатый, праздный и у него комплекс Бога. Думаю, он идеально
вписывается в профиль. Это касается не только дела «Кэррингерс», за последние
несколько лет была череда международных ограблений. Кража золота в Брюсселе в
прошлом году. Алмазов Альберти в Монако. Рио-де-Жанейро… я мог бы продолжить.
– Не надо. – Мой голос холоден. Я знаю, что у Сент-Клэра адреналиновая зависимость,
но она проявляется в публичном купании в фонтане и пикниках в музее, где они
запрещены, но это вряд ли соотносится с кражами многомиллионных произведений
искусства.
Я поднимаюсь на ноги.
– Я наслушалась достаточно. У вас нет оснований его обвинять. Если вы и впрямь
думаете на него, то почему до сих пор не арестовали?
Выражение лица Леннокса меняется.
– У меня нет доказательств…
– Ха!
– Пока. Но они будут.
– Ваше предположение притянуто за уши. Вы до сих пор не нашли никаких
