задней части ресторана. Нона следует за мной.
Она смотрит на меня с беспокойством на лице.
– Ты кажешься очень... увлеченной этим молодым человеком.
Я краснею.
– Он мне и правда нравится, – признаюсь я.
– Это я вижу. Но не позволяй своему сердцу затмить все настолько, что ты перестанешь
видеть землю под собой, ладно?
Я удивлена. С чего бы это она?
– Нона, я в порядке. – Я целую ее в макушку. – Спасибо, что печешься обо мне.
– Просто постарайся, чтобы мишура не затуманивала твой взор, Грэйси, дорогая. –
Она сжимает мою руку. – Вся эта пышность и блеск.
– Не волнуйся за меня, со мной все будет хорошо.
– Я знаю, – мягко улыбается она.
Я иду к дверям, чтобы присоединиться к Сент-Клэру, но не могу перестать думать о
словах Ноны: вдруг это окажется правдой? Повлияет ли вся эта роскошь на правильность
принятых мной решений? Или, что еще более тревожно: не повлияла ли уже?
13
N.A.G. – Переводы книг
Глава 3
Когда мы приезжаем на гала-ужин, я не верю собственным глазам: к вестибюлю
нового современного крыла госпиталя ведет настоящая красная ковровая дорожка, вдоль
которой по обеим сторонам разместились фотографы, чтобы запечатлеть прибывающее
общество. Повсюду вспышки фотокамер и громкие выкрики репортеров, задающих
вопросы. Шагая под руку с Сент-Клэром, я чувствую себя знаменитостью.
– Посмотрите сюда, мистер Сент-Клэр!
– Чарльз, пару слов!
– Сент-Клэр!
Он спокойно ведет меня мимо, периодически останавливаясь, чтобы сказать о том,
какую огромную работу провели организаторы благотворительной акции и что новое
крыло поможет большому количеству людей.
– Ты так естественно общаешься с прессой, – произношу я, как только мы минуем
папарацци.
Он улыбается.
– Это часть моей работы, – пожимает плечами он. – Но, сказать по правде, нелюбимая.
Все это внимание – неотъемлемая часть этой деятельности, так же как и игра на публику.
Я опешила, но он, кажется, серьезен.
– Так какой ты настоящий? – поддразниваю я.
– Просто я, – Сент-Клэр одаривает меня тихой улыбкой и берет за руку. – Парень,
который приготовил тебе ужин в Напе, который только что провел прекрасный вечер с
твоей семьей.
Я улыбаюсь.
– Это замечательный парень, – говорю я, задаваясь вопросом, к чему этот
неожиданный всплеск аутентичности.
Он улыбается в ответ.
– Не забывай об этом, – произносит он.
В здании огромный вестибюль превратили в зону приема гостей: бар расположен в
одном конце выложенного мрамором помещения, повсюду развешаны произведения
искусства, переданные в качестве пожертвований. Сент-Клэра тут же окружают. Он
представляет меня различным удивительным людям со словами: «Это мой арт-
консультант, Грэйс Беннет», – и я чувствую себя Золушкой на балу. Это волшебно.
Наконец Сент-Клэр произносит:
– Давай пройдемся, посмотрим на полотна и попрощаемся с теми, что я пожертвовал.
Я смеюсь, но потом понимаю, что он говорит серьезно.
– Но они же просто лежали в твоем хранилище.
Сент-Клэр подхватывает два фужера шампанского с ближайшего подноса и
протягивает один мне.
– Вот поэтому я отдаю их для лучшей жизни. Но все же хочу напоследок взглянуть.
Мы прогуливаемся по периметру зала, направляясь к той его части, где вывешены
донации Сент-Клэра. Перед тремя полотнами – над которыми я долго мучилась, прежде
чем в итоге остановить на них свой выбор – собралась небольшая толпа: дикие и
безумные брызги Поллока, абстрактность Пикассо и работа многообещающего
художника по фамилии О'Брайен, который использует неоновые цвета и крупные
размашистые формы.
Люди перешептываются, а картины окружает такая энергия, что я начинаю
нервничать. Работы, которые я выбрала, не подходят к остальным полотнам,
выставленным здесь. Другие холсты скучные и традиционные: акварели, пейзажи, много
изображений цветов и деликатной работы кистью. Типичные вещи, которые вы видите в
приемной врача – и именно из-за этого я пошла другим путем. Но теперь передумала.
