И тут неожиданно в кают-компании возникло голографическое изображение отца Оуэна. Самый пристальный взгляд не отличил бы его от живого человека. У Оуэна защемило сердце. Отец выглядел таким, каким он видел его в последний раз, за день до того, как его предательски зарезали на улице. Оуэн вспомнил, что им так и не удалось попрощаться, и еще раз удивился, что в его жизни так много подобных эпизодов.
Прежний глава клана Искателей выглядел нервозным и озабоченным, но его голос был тверд, речь разборчива.
– Привет, Джек. Вот и снова увиделись, правда? Если ты слушаешь это сообщение, значит, я мертв, а за тобой прилетел мой сын Оуэн. Присмотри за ним. Он неплохо соображает, но еще неопытен в военном деле. Он все время корпит над книгами и всякой исторической чепухой. Не спрашивай меня, где он все это достает. От своего сына и наследника я ожидал совсем не этого. Но, возможно, его удаленность от моих запутанных дел послужит ему во благо. Хотелось бы надеяться, что у него все будет хорошо. Джек, поскольку я уже на том свете, не позволь нашему делу зачахнуть. Поборись за него! Я не хочу погибнуть напрасно.
Оуэн, если все идет по плану, у тебя должно быть мое кольцо. Береги его! Оно хранит в себе координаты планеты Шандрэйкор – той, где угас в забвении самый первый Искатель Смерти, основатель нашего клана. Теперь я посвящу тебя в самый большой секрет нашей семьи: родоначальник клана Искателей не умер. Он находится в анабиозе, помещенный в стазис-поле в своем родовом замке на планете Шандрэйкор, там, где собран могучий арсенал древнего и запрещенного Империей оружия. Ты должен прилететь туда и вывести его из анабиоза. Он знает множество секретов, в том числе и место, где спрятано устройство, именуемое «генератором тьмы». Имея такое мощное оружие, ты сможешь противостоять всем силам, которые выставит против тебя Империя.
Кроме того, В моем кольце хранятся координаты планеты Хэйден, затерянного мира хэйденменов. Армия киборгов погружена в стазис и ждет, когда ты разбудишь их. Они находятся в Великой Гробнице хэйденменов. Наш клан поддерживал с ними связь в прошлом. Они отнесутся к тебе с уважением и встанут под твои знамена. Насколько им можно доверять, определи сам.
Я сожалею, что все эти заботы легли на твои плечи, Оуэн. Я не хотел взваливать на тебя такое бремя. Но, мне кажется, среди нас оказался предатель. Все организаторы запланированного восстания один за другим были убиты. Я предвижу, что и мои дни сочтены. Я загрузил искусственный интеллект информацией на все случаи жизни, спрятав ее как можно надежнее. Это мое последнее послание, больше я ничего не смогу тебе сказать. Теперь надейся только на собственные силы. Я хотел бы… Я хотел бы еще поговорить с тобой. Я знаю, что ты никогда не одобрял моих интриг и моих убеждений. Надеюсь, что теперь ты понял, почему я придавал им такое значение, и примешь эти убеждения как свои собственные. Крепись, Оуэн! Делай то, что должен сделать.
В действительности я был не таким уж плохим отцом. Я знал, что провожу с тобой слишком мало времени, но, пойми, я был слишком загружен делами. Никогда не сомневайся: я сильно любил тебя. Ты можешь доверять Джеку Рэндому. Он надежный человек. Я хотел бы сказать тебе еще что-нибудь, но не знаю что. Прощай, Оуэн! Прощай…
Голограмма погасла, и изображение отца Оуэна исчезло так же внезапно, как и появилось. Несколько секунд в кают-компании стояла полная тишина. Джек Рэндом тяжело вздохнул:
– Ушел еще один мой боевой товарищ. Никогда не думал, что переживу так много своих друзей.
– Ты в порядке, Оуэн? – спросила Хэйзел.
– Да. Я в порядке. Он, оказывается, по-прежнему со мной. По-прежнему вмешивается в мою жизнь! – Оуэну хотелось рассердиться, но у него это явно не получалось. – Меня просто сводит с ума, что я, так или иначе, должен подчинять свою жизнь его планам и следовать драгоценным убеждениям, не важно, принимаю я их или нет, – просто ради того, чтобы выжить. Он по-прежнему держит в своих руках все нити моей жизни, даже сойдя в могилу.
– Я всегда думала, что основатель клана Искателей умер, – сказала Хэйзел. – Я даже видела голограмму его гробницы, когда жила на Голгофе.
