Дашка вынула баклагу.
— Нате вот, пейте.
Мужики отпили по глотку: знали — много нельзя, все одно вода на спины выйдет.
Передохнули и пошли за вторым возом.
На обратном пути руками и ногами посбили бугры, поскидали камни, у двух саженных промоин сровняли края: все полегче будет с другими возами управиться.
Вторым решили переправлять воз, на котором был станок с пушками.
Аким первым ухватился за телегу.
— Ну, взялись!
Пегая кобылка была не пуглива и шла за Гордеем спокойно. Да и путь, раз пройденный, уже не казался таким опасным. Куда ступать, выбирали заранее, помня и осыпи и промоины…
Когда собрались идти за последним возом, Дашка услышала, как Аким, стоя за спиной брата, обронил:
— Главное — здесь. А теперь… — И что-то добавил ему на ухо.
Для Дашки это были пустые слова, но Гордей вдруг глянул на нее загадочно и рек:
— Посматривай, Дарья, по сторонам. Каб тебя волки вместе с возами не съели.
Переходя овраг, умылись: уж больно нынче пекло.
Когда взошли на край, Аким окликнул сторожей. Первым подъехал дед, потом пришагал Демка.
— Как там? — Аким снял шапку и пригладил волосы..
— Да никого, — ответил дед, сползая с коня. — Тишь да гладь, и лихих не видать.
Аким усмехнулся:
— Дай-то бог, чтоб по-твоему было… Собирай, Демьян, орудие и вместе с дедом валяйте на ту сторону. И коня-то прихватите…
Вот и третий воз пересек ручей. Тут передохнули.
— Видать, проспали нас догонщики-то… — заметил Ярема.
Они преодолели две трети подъема. Федька скользнул глазами по противоположной стороне оврага.
— Аким Иваныч?!
— Чего?.. Вона-тка что!
Из-за песчаной лысины бугра, где недавно сторожил дед, вылетели полтора десятка конных. Затем на бугре объявилось еще несколько всадников.
Первый — бородатый, в казацкой шапке — успел осадить коня. Конь встал у края на дыбы и попятился, увидя страшную для него глубину. Второй всадник, не разглядевший опасности из-за спины первого, дико взвыл и вместе с лошадью рухнул с обрыва.
В двух местах на песчаных выступах падение замедлилось. Но было видно, что всадник уже не цепляется за траву, значит, сломал себе шею при первом ударе о землю.
На какое-то время Аким и его спутники замерли, наблюдая за упавшим. А на той стороне всадники сгрудились у обрыва, сдерживая коней.
У самого дна всадник вывалился из седла и, откатившись в сторону, ткнулся головой в ручей: руки вразброс, что ломаные палки, и не шевельнулся. Лошадь дернула шеей, встала и, хромая на правую переднюю ногу, отошла.
Люди на обоих краях оврага молчали и смотрели на мертвого.
Первым очнулся Демка.
— Ярема? Где твоя волконея?
— А? Чего? — Ярема растерянно глянул на Демку. Наконец до него дошло. — На первом возу!
Сразу засуетились, желая вытолкать последний воз.
— Давай, давай! — хрипел Аким, До края оврага оставалось меньше десятка саженей.
Человек пять лихих пальнули из пищалей. Плохо целились, знать, у них после скачки руки дрожали. Двумя пулями расщепило оглоблю у правого колеса, еще две продырявили мешок рядом с Вавилой.
Увидев, что четверо лихих спешились и собираются стрелять с колена, Аким крикнул:
— Ярема! Федька! Режьте гужи! Гоните лошадь наверх! Гордей, бери вот этот мешок.
Демка, чертыхаясь, искал фитиль и кресало. Нашел, чиркнул — сухой фитиль сразу затлел.
Пятеро татей, взяв коней за уздечки, приготовились спускаться под прикрытием своих стрелков. Там командовал высокий бородач, прискакавший первым. Он зло кричал и размахивал руками. Но «войско» не спешило ему повиноваться: видели, что в обозе мужики не с пустыми руками…
— Пали! — рявкнул бородач.
Четверо вразнобой пальнули.
В ответ бухнула направленная Демкой волконея.
Конь под бородачом крутнулся на бок, забил копытами, поднимая пыль. Один из разбойников обхватил руками живот и упал ничком. Стрелки попятились. Те, которые собрались спускаться, мигом завернули коней назад.
А тут, на уклоне, билась с простреленной шеей лошадь и, привалившись к откосу, стонал Гордей. Левой рукой он оперся на песок, правой зажимал рану в боку. Сквозь пальцы текла кровь.
— Гордеюшка! — Аким бросился к брату.
Вдвоем с Федькой они подняли Гордея и вынесли наверх. Демка кричал Яреме:
