— Но я в полном порядке, Эллери…
— У вас последняя стадия истощения… Нет, я сам поставлю книгу на место перед уходом. — Он отнес Никки к ее комнате, пинком открыл дверь и поставил девушку на пол. — Раздевайтесь.
— Но еще нет десяти…
— Вы сами разденетесь или это сделать мне?
Никки плюхнулась на застеленную кровать.
— Вы выбрали время, когда я полутруп. — Она зевнула и потянулась. — Очевидно, теперь у нас на повестке дня следить за датой и временем встречи в «Бриллиантовой подкове»?
— Сейчас не думайте об этом. Я приготовлю вам горячее молоко, а потом вы ляжете спать.
* * *
Встреча в «Бриллиантовой подкове» была весьма интересной, притом что она вообще не состоялась.
Никки позвонила в воскресенье утром и сообщила, что Марта и Дерк вернулись с вечеринки в Скардейле в пять утра с таким шумом, что соседи стучали туфлями в стены. Лежа в темноте, Никки слышала, как Дерк в кухне вопил пьяным голосом, что в следующий раз он своими руками прикончит любого мужчину, которому Марта позволит к себе притронуться, а Марта кричала в ответ, что больше не в силах это терпеть, что если Дерк не перестанет бросаться на каждого, кто захочет потанцевать с ней, и превращать приятные вечеринки в массовые побоища с вызовом полиции — хорошо еще, что Хэл Хойленд лично знал патрульного! — то она отправит его в психушку, и так далее вплоть до самого утра. Кончилось тем, что они стали швырять друг в друга посудой, рюмка для яиц угодила Дерку в висок, оставив порез длиной в дюйм, при виде которого Марта упала в обморок, и Никки пришлось встать с кровати, чтобы врачевать рану и убирать поле боя.
— Только что я заглянула к ним в спальню узнать, живы ли они, — продолжала Никки, — и увидела, что Дерк спит на полу с одной стороны кровати, а Марта — с другой. Очевидно, последняя схватка произошла из-за того, что выясняли, стоит ли спать в одной постели, и они не смогли договориться даже об этом. Было бы смешно, если бы не было так грустно.
Воскресенье прошло в молчаливом перемирии, где Никки играла роль отчаявшегося посредника. Вечером Дерк извинился, и Марта приняла извинение. В понедельник и вторник Дерк уже ходил за ней повсюду, как преданный пес. Марта держалась холодно, но оставалась дома и к вечеру оттаяла.
В среду утром пришло следующее письмо. Кодовым знаком была буква «D», а датой и временем — пятница, 8.15 вечера.
Без четверти восемь Эллери сидел за одним из столиков в заведении мистера Роуза, надеясь, что столик Харрисона окажется в поле его зрения. Он делал вид, что изучает меню, когда без двух минут восемь вошел Вэн Харрисон и его подвели к зарезервированному столику на расстоянии менее дюжины футов. К счастью, он снова сел боком к Эллери, который мог одновременно наблюдать за ним и за входом.
Женщины оборачивались и смотрели на Харрисона. Актер был одет в кремово-серый замшевый костюм с белой гвоздикой в петлице, в манжетах сверкали бриллиантовые запонки, который он старательно демонстрировал, поднимая и опуская бокал с коктейлем. Свой чеканный профиль Харрисон использовал, как рапиру, направляя его в разные стороны с полуулыбкой на губах — добродушной и в то же время властной.
Неужели он не понимал, что здесь их непременно заметят? Или ему было все равно?
Эллери наблюдал за женщинами. Они были потрясены и обрадованы.
Внезапно он осознал, что уже двадцать минут девятого, а Марта все еще не пришла.
Эллери засомневался, правильно ли идут его часы, но увидел, что Харрисон хмурится и тоже смотрит на часы.
Возможно, Марта застряла в автомобильной пробке. В 8.35 он начал сомневаться в этой теории, а в 8.50 отверг ее.
В девять часов Эллери понял, что Марта не придет, и при мысли о Дерке ему стало не по себе.
Харрисон был вне себя от ярости. Столик накрыли на двоих, и публика отлично понимала, что пустой стул останется пустым. Некоторые женщины потихоньку хихикали.
В пять минут десятого актер подозвал метрдотеля и заговорил с ним, указывая на второй стул. Его жесты и выражение лица свидетельствовали, что он разозлен какой-то нелепой ошибкой. Официант подбежал принимать заказ.
Харрисон громко и холодно отдавал распоряжение.