Все это в еще большей степени относилось и к последней из четырех больших иллюстраций. Осгар точно знал, что должно быть на ней изображено. Ему хотелось, чтобы на рисунке непременно присутствовала та самая загадочная спираль, которую старый монах когда-то скопировал с камня и показал Осгару в Келлсе. Лишь однажды ему довелось увидеть ее, но с тех пор таинственный образ преследовал его неотступно. Конечно, он и раньше видел трилистники и спирали во многих книгах, но тот рисунок неуловимо отличался от всех остальных и прочно засел в его памяти. Но как поймать эти извилистые линии, как проследить их загадочный путь, ведь от каждого их изгиба исходила тайная и неуловимая сила, принадлежащая к какому-то неведомому, но безусловно для чего-то необходимому хаосу. Каждый его новый набросок был неудачным, и разум подсказывал ему, что лучше отказаться от первоначального замысла, тем более что время уже поджимало. Но пересилить себя он не мог. И день за днем, продолжая работать над другими частями книги, не переставал думать о непокорном узоре.
К счастью, когда гонец принца увидел незавершенную книгу, он сразу понял, что она будет хороша.
– Я сообщу принцу, что работа над книгой продолжается, – сказал гонец. – Но он бы хотел увидеть ее готовой.
– Придется тебе работать быстрее, брат Осгар, – сказал настоятель.
Осада Дифлина была снята на Рождество. Бриан и его армия вернулись на юг, в Манстер. Ни одной атаки на укрепления не было предпринято осаждающей стороной, никто из осажденных не вышел за стены, чтобы сразиться с неприятелем. Когда дифлинцы увидели, что король Манстера уходит, они поздравили себя.
В начале января, после ухода Бриана, Моран решил на время покинуть короля Тары О’Нейла и побывать в Дифлине. Он совсем не удивился, получив от короля Дифлина и его совета приглашение посетить королевский дворец.
Приняли его тепло.
– Мы все знаем, что тебя связывает клятва Бриану, – успокоил Морана король.
Его стали расспрашивать о короле Манстера, расположении его войск, и на все вопросы он ответил. Однако резкость некоторых молодых членов совета озадачила его.
– Ты мог точно так же остаться и с нами, Моран, – сказал один из них. – Бриан пришел наказать нас, но ему пришлось отступить.
– Он никогда не отступает, – ответил Моран. – Он вернется. И вам лучше подготовиться к этому.
– Какой же ты мрачный человек! – с улыбкой воскликнул король, и все засмеялись.
Но когда на следующий день Моран случайно встретился с королем на улице, тот взял его за руку и тихо сказал:
– Конечно, ты прав насчет Бриана. Но когда он вернется, мы подготовим ему другой прием. – Он дружелюбно кивнул Морану. – Я тебя предупредил.
Через два дня после этого разговора Моран приехал в Фингал навестить своего друга Харольда. Они не виделись уже четыре месяца.
Норвежец был бодр и весел. Они вместе немного прогулялись, взяв с собой детей, а когда остались вдвоем, Моран сразу заговорил о Килинн:
– Я слышал, в Ратмайнсе сохранилось больше половины стада.
– Я тоже это слышал. Как и то, что других обобрали до нитки. Я тебе благодарен, Моран.
– Ты там больше не был?
– Нет. – Ответ прозвучал твердо и мрачно.
– А они хоть поблагодарили тебя, весточку какую-нибудь прислали? Я ведь тогда сказал ее сыну, кому они обязаны своим спасением.
– Я ничего не получал. Но я и не жду благодарностей. Дело сделано, и точка.
Моран понял, что его друг больше не хочет говорить об этом, и весь оставшийся день, пока гостил у них, больше ни разу не вспоминал о Килинн. Но когда на следующее утро он собрался уезжать, решение уже было принято. Пора ему самому наведаться в Ратмайнс.
Когда он добрался до поместья Килинн, она была не одна. Сын все время находился рядом. Моран даже удивился: неужели она боится?
Его приезду она явно не обрадовалась. Когда они сидели в большом зале, Моран вежливо упомянул о том, как он был рад узнать, что им удалось сохранить свое стадо после всех волнений в Дифлине.
– Благодаря тебе, – кивнув в знак благодарности, пробормотал ее сын.
Однако сама Килинн смотрела в сторону, словно не слыша его.
– Я только недавно из Фингала, – сказал Моран.
