Ирландия - страница 121

Шрифт
Интервал

стр.

И в самом деле, разве эта книга не была создана на манер какого-нибудь божественного города? Четыре Евангелия; четыре стороны света, четыре конца святого креста. А разве в Ирландии не четыре провинции? Даже могучая Римская империя, в ее последние годы, когда она уже стала христианской, была разделена на четыре части. Предисловие к каждому из Евангелий содержало по три страницы, полностью занятых иллюстрациями. На первой располагались крылатые символы евангелистов: Матфей – человек, Марк – лев, Лука – телец и Иоанн – орел. Далее следовали портреты. Во всю третью страницу была помещена первая буква от начального слова Евангелия. Три страницы, предваряющие каждое из четырех Евангелий. Три и четыре – семь дней недели. Трижды четыре – двенадцать апостолов.

Были в ней и другие рисунки размером в полную страницу: изображение двойного восьмиконечного креста, миниатюра Пресвятой Девы с Младенцем, священная монограмма «Хи-Ро» с именем Христа, с которой начинался рассказ Матфея о рождении Иисуса.

Поражало великолепие красок на каждой странице. Здесь были все оттенки красного, лилового, розового, изумрудно-зеленого, сапфирово-синего. Лики святых художник выписал светлым тоном, напоминающим цвет старой слоновой кости. И конечно же, везде присутствовал сияющий желтый, отчего все рисунки казались написанными на золотой эмали.

Но самое большое восхищение у Осгара вызывало мастерство, с которым были составлены изумительные узоры и рисунки этой волшебной книги. Спирали из трилистников, заключенные в окружности, обрамлявшие текст рамки из переплетенных лент и узелков, – все эти древние ирландские орнаменты чудесным образом соединялись с символами христианской веры, и, приглядевшись, можно было с удивлением заметить в витиеватом узоре то орла святого Иоанна, то павлина, символа бессмертия, или же змею, рыбу, льва и ангела с трубами, искусно вписанных в геометрический строй. Встречались здесь и собранные группами в углах страницы или окружавшие заглавную букву изображения людей с непомерно длинными руками и ногами, включенных в строгий орнамент так незаметно, что человеческие тела и абстрактный рисунок сплетались воедино в этом кельтском мире. Орнаментов в книге было великое множество, и никакой глаз никогда не смог бы проследить за каждым движением этих сложнейших плетений и поворотов; витки спиралей собирались в гроздья, как некие драгоценности, – то в круг, то в разбивку, то принимая змеевидную форму, то сплетаясь в кружево, и все это буйство кельтского узора, казалось, вот-вот готово было вырваться на свободу, если бы не четкая основа всего построения, которая и удерживала его.

Да, именно в этом и заключалась ее великая сила, подумал Осгар. И не важно, что было тому причиной – святые образы четырех евангелистов или две магические буквы, заключающие в себе имя Создателя, но послание, исходящее со страниц этой книги, было очевидным. И так же, как вялая империя языческого Рима пыталась в свои последние дни с помощью бесчисленных легионов и мощных стен остановить поток варваров, так теперь Римская церковь с ее великой властью и влиянием истинной веры возводила свой монументальный порядок в диком, невежественном мире и строила уже не просто имперский, а священный город – вечный, совершенный, полный духовного света.

Осгар мог смотреть на эти страницы днями напролет; иногда они даже снились ему по ночам. Однажды ему приснилось, будто он вошел в монастырскую церковь и увидел, что книга открыта. Две ее страницы, сами собой отделившись от остальных, вдруг начали расти. Одна превратилась в золотую мозаику на стене, другая, похожая на пышный золоченый иконостас, преградила ему путь к алтарю. Едва он приблизился к ней, как золотая завеса вспыхнула, словно объятая темным священным огнем, а когда он протянул руку и осторожно коснулся ее, раздался резкий звук, похожий на звон древнего колокола.

И вот теперь он должен был расстаться с этим сокровищем. Ему предстояло покинуть обитель вместе с Мораном и сестрой Мартой. Сначала нужно было проводить монахиню до Килдэра, а затем вернуться в Глендалох. А Моран потом отправится в Дифлин и, возможно, повидает Килинн. Что ж, жаловаться ему не пристало. Ведь он сам выбрал такой путь.


стр.

Похожие книги