Все пижоны наряжены,
На лавочку сели.
А мово пижона нет, —
Знать, собаки съели…
— Где вы живете в Москве? — беря под руку Северцева, спросил толстячок.
— Жил на Арбате, а пока был в командировке, дали новую квартиру, в Сокольниках. Так что, собственно говоря, не знаю, куда и ехать с вокзала.
— Поздравляю. Могу помочь обставиться…
Вырвавшийся из-под колес паровоза молочный пар тяжелым свистом заглушил толстячка. Когда свист прекратился, Северцев услышал:
— …Да-да, без барыша.
— Зачем же затруднять вас, я куплю в магазине.
— Вы, наверное, отлично разбираетесь в своем горном деле, но в торговле вы ребенок. Запомните: хорошие и дешевые товары без посредников не достать.
— Обманывать государство — рискованное дело, — покосившись на толстячка, усмехнулся Северцев.
— Во-первых, если не рисковать, то надо жить на шестьсот — восемьсот рублей зарплаты. Во-вторых, государство получает свое сполна. — Толстячок хихикнул. — Запомните: торговые работники фальшивых денег не печатают, кассовые сейфы не взламывают, выручку за товары сдают исправно и полным рублем.
— Подражаете Остапу Бендеру? Отъем и увод денег без нарушения Уголовного кодекса?
Толстячок уже громко рассмеялся:
— Сема, он же Немой, вот это Бендер наших дней. Я против него младенец.
— Ваш Сема действительно немой? — поинтересовался Северцев.
— Он великий молчальник. Бизнес у нас нужно делать молча. Зато когда заговорит, каждое его слово стоит дороже тысячи. — Толстячок зачем-то перешел на шепот.
— А откуда все-таки у вас бриллиантовые перстни, младенец? — спросил Северцев.
— У хлеба не без крох. Подарки людей, которым я даю жить, — натужно улыбаясь, ответил толстячок.
— А за чей счет существуют эти люди, которым вы даете жить? За ваш?
— За счет трех «п»: потребитель, пересортица, перепродажа…
Радио объявило об отправлении дальневосточного экспресса. Свет станционного фонаря медленно заскользил вдоль состава. Задрав длинные полы халата и смешно выпятив круглый живот, толстячок вприпрыжку помчался к вагону.
…Поезд приближался к Москве. Пассажиры, стоя в коридоре, смотрели на мелькавшие в окнах подмосковные дачи, с нетерпением отсчитывали последние километры пути. Укутывая шарфом двойной подбородок, толстячок подошел к Северцеву.
— Непорядок у нас: выигрыш остался непропитым. Приглашаю вас в любой понедельник вечером в ресторан на Неглинной. Скажите швейцару, что вы к Барону, и он вас пропустит.
— Как в сказке. К чему этот пароль? — улыбнулся Северцев.
— Барон — моя фамилия. Яков Наумович Барон. А нужно это к тому, что в понедельник выходной день у московских торговцев и вы не попадете в ресторан: в этот день гуляют московские купцы. Будьте здоровы…
2
Подъехали к Москве в сумерках, когда чья-то волшебная рука зажгла, как на праздничной елке, на улицах и площадях столицы тысячи ярких огней.
Северцева встретил шофер.
— С приездом, Михаил Васильевич. — Он приподнял над головой кепку.
— Здравствуй, Капитоныч. Как там у нас дома? Куда поедем?
— В Сокольники: без вас перебрались. Только что заезжал. Анна Петровна торопится прибраться…
Северцев предложил Морозову подвезти его.
Когда «Победа» остановилась у Курского вокзала, новые знакомые обменялись адресами.
— До новой встречи! — помахав рукой отъезжающей машине, крикнул Морозов.
Дальше поехали по малознакомым, темным улицам Сокольников.
Капитоныч поделился с Михаилом Васильевичем новостью:
— Болтают у нас в гараже, будто скоро персональные машины отбирать будут. Небось враки?
— Не знаю. Поживем — увидим.
Миновав облетевший, печальный парк, очутились перед огромным доминой, облицованным белыми плитками. Здесь все было новое — сам дом, с еще не отстроенными крайними секциями, изрытый двор, перекопанная, заваленная гранитом набережная, — но уже в большинстве окон весело светились белые, оранжевые и розовые огоньки. Северцеву чуть взгрустнулось: он успел так привыкнуть к тихим арбатским переулочкам с ветхими столетними домишками и маленькими двориками…
Лифт уже работал. В кабинке одурманивающе пахло свежей краской. И вот Северцев звонит в свою новую квартиру. Дверь открыл Витя. Он бросился целовать отца и, крикнув: «Папа приехал!», принялся стягивать с его плеч пальто.
