Клюев ощутил, как морозные мурашки побежали вниз по позвоночнику. Его передёрнуло. Глубоко вздохнув, он выровнял дыхание. Освободился от ремня, давящего на шею. Прикоснулся к холодному металлу. Установил планку прицела на близкую стрельбу. С тридцати метров он не должен промахнуться. Откинул приклад. Протянул руку к подствольнику. Сдвинул флажок предохранителя. Плотно прижал приклад к плечу… И заглянул в прорезь прицела. Рыжий немец был как на ладони. Нет, не могу, ознобливо вздрогнул он. Не могу. Горло перехватило. Это же человек. Хоть и враг… Тогда жертвой станешь ты, подсказал ему кто-то холодный и расчётливый. Макс вновь упёрся щекой в приклад и плавно опустил ствол ниже. В прицеле появился капот бронетранспортёра. А вот это — то, что надо! Психологически всё-таки легче. А современная кумулятивная граната — это вам не кот чихнул! Клюев задержал дыхание и очень, очень медленно потянул за спусковой крючок.
Время обрело плотность и тягучесть. Офицер у гусеницы застыл, не донеся сигарету до рта, рыжий пулемётчик, начавший поворачивать голову, так и остался в этом положении, а шаги близкой погони замерли сзади, и отзвук их повис в воздухе. Граната, покинувшая подствольник, лениво доползла до капота и ткнулась в него носом.
И лавина звуков обрушилась на Макса. Капот сорвало и швырнуло вверх вырвавшимся из-под него пламенем, тяжёлый транспортёр, распираемый изнутри взрывом, подпрыгнул, перевернулся и разом потерял форму, во все стороны, срезая кустарник и ветки сосен, брызнули осколки, а по лесу метнулись раскаты гулкого эха. И боезапас рванул, и топливо, отстранённо подумал Клюев, вряд ли кто-нибудь уцелел… В следующую секунду он уже неуклюже бежал, припадая на правую ногу и всё же напрочь забыв о боли. Брошенный посох остался сиротливо лежать под кустом. А сзади его нагоняла волна всполошённых выкриков, торопливого топота и автоматных очередей, наугад выпущенных по подлеску. На четвереньках взобравшись по откосу дороги, Макс выпрямился и насколько мог быстро засеменил вдоль завалов. Слава богу, полоса оказалась не слишком широкой — метров двести — и он почти успел достичь её противоположной стороны. Во всяком случае, ему так казалось, хотя до заветного рубежа оставалось ещё шагов семьдесят, не меньше. Но именно в этот момент на дороге появились первые преследователи, и за спиной экс-пилота застучали шмайссеры. Пули свистнули у него над головой, чиркнули по бетону, глухо впились в стволы деревьев, и Клюев, споткнувшись, ничком рухнул на шершавые плиты, со стоном перекатился и сверзился в кювет. Силы покинули его.
Он уже не видел, как у другого края дороги, как раз напротив места, к которому он так стремился, зашевелились еловые лапы, показались удлинённые, зализанные обводы «Корда», и изрыгающий пламя ствол стал посылать рои смертельных, стальных пчёл в заметавшиеся, мышиного цвета фигурки, как на бетон выбрался верзила в таком же, как у него, камуфляжном костюме и, утвердившись на широко расставленных ногах, вскинул на плечо гранатомёт «Муха», как совершенное в своих формах реактивное чудовище с шипением ушло в сторону поверженного транспортёра и единым огненным махом снесло его с трассы. Он уже не чувствовал, как подошедшие вслед за этим бравые защитники эпицентра вытащили его из спасительной канавы, на руках пронесли оставшиеся семьдесят шагов и бережно положили на обочину, как приблизившийся к нему коренастый человек с защитного цвета косынкой на голове нагнулся, расстегнул его куртку, обшарил внутренние карманы, но не найдя ничего стоящего, впился взглядом в его лицо и буркнул: «Похоже, это не наш. Не помню такого».
Очнулся Макс от того, что на его лицо пролилась вода. Он с трудом разлепил непослушные веки и уставился на расплывающиеся, колышущиеся лица склонившихся над ним воинов. «Шок, — определил человек в косынке. — Чуть-чуть не дотянул до безопаски». Слова звучали гулко и объёмно, как колокола перед церковной службой. «Что его понесло на ту сторону?» — удивился возвышавшийся рядом веснушчатый парень. «Неверно формулируешь, — поправил его коренастый. — Он пришёл с той стороны. Говорю же, это не наш. — Помолчав, он кивнул третьему. — Выкатывай аппарат. Возвращаемся на базу. Там и разберёмся». Очевидно, он являлся старшим в группе. Макс закрыл глаза и вновь провалился в беспамятство.
