— Документы?
— Отсутствуют, — сказал коренастый и потупился, как будто в том, что у Макса не оказалось удостоверения личности, была его немалая вина.
— Оружие?
Ганелин сделал знак своим бойцам, застывшим у двери. Те как будто только этого и ждали. Мгновенно оказавшись у стола, они выложили на него клюевское железо: АКСМ, два «рифа», запасные обоймы к ним, рожки, универсальный инструмент и россыпью — сюрикены.
— Так, — удовлетворённо констатировал толстячок, — почти комплект. — Он внимательно оглядел экспроприированное хозяйство, потрогал пальцем заводские клейма, отсоединил рожок от автомата и пробежался взглядом по блестевшим патронам. — Не стрелял, — удивился он.
— Пальнул из подствольника по немецкой коробке, — уточнил верзила.
— Немцы? — вопросительно поднял бровь хозяин кабинета.
— Доложи, — распорядился Ганелин, глядя на конопатого.
— Есть! — подобрался тот и грамотно построенными фразами выдал краткое описание произошедшего у завала сражения. — Надо полагать, они его преследовали, — закончил он.
— Пре-сле-до-ва-ли, — по слогам повторил майор и вновь колюче уставился на Макса. — А ты не стрелял.
— Я убегал, — впервые нарушил молчание Клюев.
— Ага, — толстячок так и впился в него взглядом. — Долго?
— Не очень. — Экс-пилот поморщился — нога неожиданно и крайне болезненно дала о себе знать. — Минут пятнадцать.
— Вот как? — майор повернул голову к коренастому. — Странно, что они подошли так близко к барьеру.
— Их транспортёр стоял на дороге у самого въезда, — сообщил тот. — Раньше такого не случалось.
— Да-да-да, — скороговоркой выпалил хозяин кабинета и неожиданно резво выбрался из-за стола. Оказался он ростом чуть ниже Макса и вовсе не толстячком. Мешковатая форма надёжно скрывала отнюдь не рыхлое, а, скорее уж, литое тело. Когда он выпархивал из своего гнёздышка, мышцы вздыбились и на долю секунды туго натянули камуфляжную ткань, а теперь опять спрятались под простор ной одёжкой. «Сплошная бутафория, — подумал Клюев. — Мог бы и раньше догадаться». Между тем майор уже очутился в метре от пленника и, не мигая, разглядывал его испачканную физиономию сквозь самые обычные, без диоптрий, стёклышки очков.
— Как вы прошли охраняемую территорию? — невинно осведомился он.
— Почти без потерь, — заверил его Макс, прижимая ладонь к повреждённой ноге.
Этот жест не ускользнул от внимания спрашивавшего.
— Немцы? — в его голосе не было и намёка на сочувствие.
— Нет, — ответил Клюев. И ему показалось, что зрачки майора слегка дрогнули.
— В одиночку пройти территорию невозможно, — уведомил мастер бутафории. Сейчас он напоминал изготовившуюся к прыжку дикую кошку. — Это ещё никому не удавалось. За всё время существования объекта.
— Мне удалось, — хмуро сказал Макс.
— Да?! — восхитился майор и неожиданно, без замаха, от бедра, по внутренней дуге послал сжатый кулак правой руки в переносицу пленника. Хитрый и практически невидимый удар. Безжалостный. И кулак у него был с боксёрскую перчатку — будь здоров, какой кулак! Но этот прекрасно исполненный удар провалился в пустоту. Макс уклонился, почти не напрягаясь. Никита был всё-таки хорошим учителем.
Майор тоже оказался отменным бойцом. Ему хватило доли секунды, чтобы убедиться в высокой технике противника. И движения его рук стали почти невидимыми — с такой скоростью наносились удары. Но ни один из них не достиг цели. Несмотря на раненую ногу, Клюев перемещался ещё быстрее. Почти не сходя с места. Всё это время троица спецназовцев наблюдала за поединком, отвесив челюсти. Они даже не успели сообразить, что происходит.
Атака прекратилась так же внезапно, как и началась. Майор снова неподвижно стоял напротив Макса, дыхание его оставалось ровным, и ни одна капля пота не выступила на довольно-таки бледной физиономии. Лишь в глазах его тлело недоумение.
— Ты кто? — удивлённо вопросил он, от скрытого волнения забыв о предыдущем вежливом обращении.
— В смысле? — Клюев решил тянуть время, одно временно пытаясь решить непростую задачу: вырубить всех троих и рвануть к туманному облаку, скрывавшему руины лаборатории, или оставить пока всё как есть. «Смогу ли я удрать тихо? — думал он. — Может, у них тут в каждом доме по команде. И всё под наблюдением. Не успею с крыльца соскочить, как меня скосят. Раз появился один, значит, разобрался с командиром и сопровождением. А за такое — пулю в лоб, и все дела! Даже если проскользну незаметно, далеко с раненой-то ногой не ускачу. Подвижность ограничена. К тому же тут самое пекло зоны, и какой фортель она может выкинуть при таком раскладе — одному Богу известно. Нет, пусть пока всё идёт, как идёт».
