Направляясь на запад по Птичьей аллее, Кейт оставила сообщение Максу с вопросом, повезло ли ему в его генеалогических розысках — отыскал ли он потенциальных кандидатов в Нефритового Дракона.
Человек, чью личность Кейт пыталась установить, готовился у себя в спальне к предстоящему вечеру. С фамильным сокровищем в руках он еще до рассвета будет в Бангкоке. Способы, которыми он нажил свое состояние, были далеко не законными, а в последнее время он оказался под крайне нежелательным пристальным вниманием. Много лет он успешно обманывал власти, но теперь его счета, включая и оффшорные, находились под наблюдением. Он не знал, какое правоохранительное агентство взломало принятые им меры предосторожности, зато он знал, что вскоре на все его имущество будет наложен арест.
К счастью, на прошлой неделе благодаря оглушительно нежданному, поистине своевременному звонку он узнал о находке манускрипта, который скорее всего должен был содержать сведения — цель розысков всей его жизни. И в ту же секунду он решил украсть манускрипт.
Согласно старинной фамильной легенде, Кристофер Марло украл сундук с неслыханными сокровищами у сэра Роберта Сесиля в мае 1593 года, незадолго до смерти, и написал сообщение о том, где его спрятал. Сообщение это как будто попало в руки Томаса Фелиппеса, который так и не сумел его расшифровать.
Сама кража не явилась непоправимой катастрофой для его предка. Сесиль вернул себе финансовое благополучие, а противозаконные махинации, с помощью которых он добыл свое сокровище, остались неразоблаченными. В конце концов королева Елизавета I назначила его статс-секретарем, а Яков I пожаловал ему графский титул в награду за разоблачение Порохового заговора. Он обхитрил всех своих политических соперников — дожил до того, как Эссекса обезглавили за измену. Тем не менее Сесиль как будто до дня своей кончины оплакивал утрату одной вещи из того сундука. Изящно вырезанного, инкрустированного драгоценными камнями нефритового дракона.
Его укололо легкое сожаление о его друге Саймоне Тревор-Джонсе, и Нефритовый Дракон громко выругался. Саймона ему будет не хватать. Но времени было в обрез, а других талантливых воров он в Лондоне не знал. Не то чтобы ему требовался кто-то калибра Саймона, но тем не менее взломщик, который сумел бы проникнуть в дом в изобилующем патрулями районе, и вскрыть сейф, не включив сигнализацию.
Физически стряхнув с себя мрачное настроение, он продолжал упаковывать вещи. Саймон был великолепен, но непобедимых не существует. В конце концов Саймон был бы пойман, а поскольку он явно намеревался покончить с собой, едва оказавшись в ловушке, то его преждевременная смерть была неизбежна.
Однако не напрасна, подумал Нефритовый Дракон. Через несколько часов в его руках будут непрослеживаемые сокровища. И приятно, подумал он, что прискорбный просчет его предка будет совсем скоро заглажен.
Кейт шла через Грин-парк, когда Макс откликнулся на ее звонок. Верный своему названию «Зеленый», парк был абсолютно зеленым, если не считать единственного дерева, усыпанного розовыми цветками, и нескольких увядающих желтых нарциссов.
— Слейд меня загрузил, но я скоро займусь выслеживанием потомков этих ребятишек, — заверил ее Макс. — Роберт Сесиль, Ингрэм Фрайзер, Роберт Поули и Никлас Скерс? Никого не пропустил, так?
— Для начала, по-моему, имеет смысл взяться за главных участников убийства Марло, за исключением Томаса Фелиппеса, — сказала Кейт. — У них было больше доступа к необходимой информации, а также возможностей передать ее потомкам через века… ну, ты понимаешь, под сурдинку.
— Усек. И еще одно. Номер мобильника, который я не сумел проследить.
— Звонок Коту на прошлой неделе?
— Именно. Оказалось, мобильником воспользовались только один раз и только для этого звонка.
— И куплен под вымышленной фамилией?
— Угу. А теперь, вероятно, уничтожен.
— Совершенно в стиле Нефритового Дракона.
— Да, насчет нынешнего вечера. Думаешь, он выследил тебя сегодня до парка?
— Нет. Я никого не заметила. Если кто-то следил за Мединой, его, вероятно, обмануло мое переодевание. Решил, что Медина отправился перекусить с новой девицей и его можно оставить в покое.
