— Вы не могли бы рассказать мне поподробнее о вчерашнем взломе?
— Было начало вечера, — сказал он, протягивая руку за лебедем с кремовой начинкой. — Полиция полагает, что он проник в дом через заднее окно. Я оставил некоторые открытыми… в моем новом доме в Белгрейвии.
Кейт прекрасно знала его квартал — как-то неделю вела там наблюдения. На расстоянии броска камня от Букингемского дворца, район этот застраивался богатыми для богатых в начале XIX века. И остался приютом ультрафешенебельности, где происходило смешение старых и новых денег.
— Вы переехали туда недавно? — спросила она, наливая себе чаю.
Пережевывая лебедя, Медина кивнул.
— До установления новой сигнализации, когда я уезжаю, я вызываю охранника. Он позвонил в полицию, едва услышал шум. Они не слишком поторопились, но это значения не имело: вскрыв мой сейф, вор расположился отдохнуть. Вы не поверите — налил себе коньяку.
— Но причина его смерти?
— Он был вооружен. Когда мой охранник открыл дверь и увидел нацеленный в него пистолет, он выстрелил. Разумеется, целился в плечо, но под таким углом…
— Полиция его опознала?
— Пока еще нет.
— Отпечатки его пальцев проверены?
— Сегодня утром. В картотеках не значатся. — Медина повернулся к кейсу и достал пачку полароидных снимков. — Фотографии места преступления, если вам…
Кейт взяла их. На первом снимке вор поник в кресле, голова склонилась к плечу, лицо укрыто за кровью и тенями.
— Хороший костюм. На заказ. Как будто английский. Возможно, зацепка.
— Отличная идея.
Продолжая перебирать фотографии, Кейт поразилась:
— Ваш сейф… ого! Этот тип был специалистом. Он его вскрыл за пару минут?
— Если не быстрее.
Заметив, что паркет справа от сейфа Медины практически не обуглился, она добавила:
— Он, очевидно, воспользовался направленным зарядом. Раздобыть даже один такой очень непросто.
— Один какой?
— Пластиковая взрывчатка в металлической оболочке. Похоже, он использовал ее, чтобы расплавить болты, закрепляющие дверцу. Помните «Пан-Амэрикен», рейс сто три? ЦРУ удалось выследить взорвавших его ливийцев по столь же редкому новейшему устройству — бомбовому таймеру. Какой-то швейцарский эксперт изготовил их всего двенадцать. Угу, установить его личность будет не так уж сложно.
— Но мотив? Детектива это как будто не слишком заинтересовало. Собственно говоря, он на меня немножко рассердился.
— Думается, мотив я сумею найти тут, — сказала Кейт, кивнув на «Анатомию Тайн». — Дело в том, как ни неприятно мне об этом говорить, но подобный манускрипт — шестнадцатого века, заведомо единственный, — должен находиться в музее, где ему обеспечат необходимую температуру, влажность, освещение… И возможно, в Британии существует закон, требующий передачи подобных находок соответствующему культурному центру. Я не совсем поняла, как вы намерены…
— Хотя я предпочел бы не оскорблять вас как представительницу науки, — перебил Медина, — я тем не менее надеялся, что вы согласитесь, чтобы бюрократы подождали несколько дней. У меня наверху есть герметический ящик, и поскольку он пролежал там в сохранности четыреста лет…
— Продано! — сказала Кейт, засмеявшись. — Если я сканирую все страницы за вечер, а затем загерметизирую манускрипт, моя совесть как-нибудь выдержит. Но скажите, почему вы… э…
— Принимаю к сердцу?
— Угу. То, что вы говорили о ваших интересах…
— Ничего более волнующего мне уже давно не выпадало. Впрочем, требуется не так уж много, чтобы превзойти игры с цифрами. — Он помолчал, а затем продолжил, улыбнувшись своей кривой улыбкой: — К тому же кто устоит против шанса поиграть в сыщика-любителя в паре с такой сногсшибательной девушкой, как вы?
К восторгу Медины Кейт пожала плечами, вскинув ладони. Мысленно она, однако, возвела глаза к небу. Для своего описания она никогда бы не употребила определение «сногсшибательная». По мнению Кейт, ее внешность была в меру красивой, чтобы иногда оказываться полезной, но не настолько, чтобы стать помехой. Если требовалось, она легко становилась незаметной в толпе.
Но пора была вернуться к делу, и она вытащила из сумки блокнот.
— Ваш бывший преподаватель, доктор Эндрю Резерфорд, мне надо позвонить ему. — Она взглянула на свои часы. В Англии было начало одиннадцатого. — Прямо с утра будет в самый раз, я думаю. Мне хотелось бы узнать, кому он показывал манускрипт. Начать список тех, кому известно о вашем открытии. Вы не могли бы дать мне его номер? И могу я взять их? — спросила она, собирая снимки.
