Инструментарий человечества - страница 9
И с неподдельным изумлением увидел, что один из них был вовсе не севстралийцем, а местным представителем Инструментария, лордом Редлэди, худым человеком с проницательным, пытливым лицом. Двумя другими судьями оказались Старик Таггарт и Джон Бизли. Род знал их, но не слишком хорошо.
– Добро пожаловать, – произнес лорд Редлэди с шутливой напевностью человека с Родины человечества.
– Спасибо, – ответил Род.
– Ты Родерик Фредерик Рональд Арнольд Уильям Макартур Макбан сто пятьдесят первый? – спросил Таггарт, отлично зная, что это Род.
Господь на палочке, вот я везунчик! – подумал Род. Я по-прежнему слыжу, даже здесь!
– Да, – сказал лорд Редлэди.
Повисло молчание.
Другие судьи смотрели на землянина; тот смотрел на Рода; Род посмотрел на него в ответ, а потом испытал тошнотворное ощущение в желудке.
Впервые в жизни он встретил того, кто мог проникнуть в его странные перцептивные способности.
Наконец он подумал: Я понимаю.
Лорд Редлэди внимательно, нетерпеливо смотрел на него, словно ждал ответа на это единственное слово «да».
Род уже ответил – телепатически.
Наконец Старик Таггарт нарушил молчание:
– Ты собираешься говорить или нет? Я спросил твое имя.
Лорд Редлэди поднял руку, призывая к терпению; прежде Род никогда не видел этого жеста, но сразу понял его.
Лорд Редлэди отправил Роду телепатическое послание: «Ты следишь за моими мыслями».
«Верно», – подумал в ответ Род.
Лорд Редлэди прижал ладонь ко лбу.
– Ты причиняешь мне боль. Ты думал, будто что-то сказал?
– Я сказал, что читаю ваши мысли, – вслух ответил Род.
Лорд Редлэди повернулся к другим судьям и проговрил: «Кто-либо из вас услыжал то, что он попытался проговрить?»
«Нет».
«Нет, – подумали оба. – Только шум, громкий шум».
«Он широкополосочник, как и я сам. И это стало причиной моего позора. Вам известно, что я единственный лорд Инструментария, которого понизили в статусе с лорда до представителя…»
«Да», – проговрили они.
«Вам известно, что меня не смогли излечить от крика и предложили мне умереть?»
«Нет», – ответили они.
«Вам известно, что Инструментарий решил, будто вас я не потревожу, и отправил на эту жалкую должность на вашу планету, просто чтобы от меня избавиться?»
«Да», – ответили они.
«В таком случае как вы хотите с ним поступить? Не пытайтесь его обмануть. Он и так все знает об этом месте. – Лорд Редлэди бросил на Рода сочувственный взгляд и одарил его призрачной ободряющей улыбкой. – Вы хотите его убить? Изгнать? Отпустить на свободу?»
Мысли двух других судей замельтешили. Род видел, что их встревожило известие о том, что он может следить за их разумом, тогда как они считали его глухонемым в смысле телепатии; им также не нравилось, что лорд Редлэди торопит их с решением. Род почти почувствовал, будто плывет в густом, влажном воздухе, аромат роз так закупорил ему ноздри, что он до конца жизни не сможет ощущать ничего, кроме роз, – и тут осознал, что рядом есть еще один мощный разум, пятый, которого он прежде не замечал.
Это был земной солдат в униформе. Привлекательный, прямой, высокий, по-армейски дисциплинированный. Более того, он не был человеком и держал в руке странное оружие.
«Что это?» – проговрил Род, обращаясь к землянину. Тот прочел его лицо, а не мысль.
– Недочеловек. Человек-змея. Единственный на этой планете. Он выведет тебя отсюда, если решение будет не в твою пользу.
– Эй, хватит, – вмешался Бизли почти сердито. – Это слушание, а не чертово чаепитие. Не сотрясай воздух без толку. Соблюдай формальности.
– Вам нужно формальное слушание? – спросил лорд Редлэди. – Формальное слушание для человека, которому известно все, что мы думаем? Это глупо.
– На Старой Северной Австралии мы всегда проводим формальные слушания, – ответил Старик Таггарт. Род, чье зрение обострилось благодаря опасности, словно увидел Таггарта новыми глазами: изможденного, нищего старика, тысячу лет изо всех сил трудившегося на нищей ферме; фермера, как и его предки; человека, богатого лишь миллионами мегакредитов, которые у него никогда не найдется времени потратить; человека земли, достойного, осторожного, церемонного, праведного и в высшей степени справедливого. Такие люди никогда не поддавались новшествам. Они боролись с переменами.
