Пока они спускались вниз в относительном спокойствии, из-за них тревожились другие люди в различных мирах.
Дом на Пастбище рока, в тот же день
– Тетя Дорис, он мертв, мертв, мертв. Я это чувствую.
– Чепуха, Лавиния. Возможно, у него проблемы, и мы об этом не знаем. Но со всеми этими деньгами Инструментарий или правительство воспользовалось бы Большой мигалкой, чтобы сообщить об изменении статуса этой собственности. Не хочу казаться жестокой, девочка, но когда на кону такая собственность, люди действуют быстро.
– Он мертв.
Дорис была не из тех, кто не принимал всерьез телепатические искусства. Она помнила, как австралийцы спаслись от воплощенной ярости Парадиза VII. Она подошла к буфету, взяла из него банку странного оттенка и спросила Лавинию:
– Ты знаешь, что это?
Несмотря на внутреннее отчаяние, девушка вымученно улыбнулась.
– Да, – ответила она. – С тех самых пор, когда я была размером с мини-слона, люди говорили мне, что это «не трогай».
– Ты хорошая девочка, если ее не трогала! – сухо сообщила тетя Дорис. – Это смесь струна и меда с Парадиза-семь.
– Меда? – воскликнула Лавиния. – Я думала, никто не возвращался в то ужасное место.
– Некоторые возвращаются, – сообщила тетя Дорис. – Судя по всему, какие-то земные виды выжили и по-прежнему там обитают. Включая пчел. Мед воздействует на человеческий разум. Это сильное гипнотическое средство. Для безопасности мы смешиваем его со струном.
Тетя Дорис опустила в банку маленькую ложечку, вытащила и повернула, чтобы подобрать нити тягучего меда. Затем вручила ложечку Лавинии.
– Вот, – сказала тетя Дорис. – Оближи и проглоти.
Помедлив, Лавиния подчинилась. Дочиста облизав ложку и губы, она вернула ложку тете Дорис, которая отложила ее в сторону, чтобы вымыть позже.
Тетя Дорис торжественно вернула банку на верхнюю полку, заперла буфет и спрятала ключ в карман фартука.
– Давай посидим снаружи, – предложила она Лавинии.
– Когда это случится?
– Когда случится что?
– Транс, видения – что там вызывает эта штука?
Дорис рассмеялась своим усталым, рассудительным смехом.
– Ах, это! Иногда ничего не происходит. В любом случае вреда тебе это не причинит, девочка. Давай посидим на скамейке. Я скажу, если ты начнешь казаться мне странной.
Они праздно сидели на скамейке. Два полицейских орнитоптера, паривших прямо под слоем вечносерых облаков, безмолвно следили за Пастбищем рока. Они занимались этим с тех самых пор, как компьютер Рода показал ему способ выиграть все деньги; состояние продолжало расти со скоростью, почти превышавшей скорость его подсчета. Полет машин был неспешным и красивым. Операторы синхронизировали взмахи двух пар крыльев, и орнитоптеры напоминали пару птиц Рух, танцующих балет. Это зрелище привлекло взгляды Лавинии и тети Дорис.
Внезапно Лавиния произнесла чистым, резким, требовательным голосом, не похожим на ее привычный тон:
– Ведь это все мое?
– Что именно, моя дорогая? – тихо выдохнула Дорис.
– Пастбище рока. Ведь я одна из наследниц, верно? – Лавиния сжала губы в гордой, чопорной, ханжеской улыбке, которой устыдилась бы в здравом уме.
Тетя Дорис лишь молча кивнула.
– Если я выйду замуж за Рода, то стану миссис и владелицей Макбан, самой богатой женщиной из всех, что когда-либо жили. Но если я действительно выйду за него замуж, он возненавидит меня, потому что решит, что причина в его деньгах и власти. Но я люблю Рода, люблю в первую очередь за то, что он не может слыжать и говрить. Я всегда знала, что однажды понадоблюсь ему, не то что моему отцу, который постоянно поет свои безумные, печальные, гордые песни! Но как я теперь смогу выйти за него замуж?..
Дорис прошептала, очень тихо и вкрадчиво:
– Поищи Рода, моя дорогая. Поищи Рода в той части своего разума, которая считает его мертвым. Ищи Рода, Лавиния, ищи Рода.
Лавиния весело рассмеялась, и это был смех маленького ребенка.
Она посмотрела на свои ноги, на небо, на Дорис – прямо сквозь нее.
Ее взгляд прояснился, и она заговорила обычным, взрослым голосом:
– Я вижу Рода. Кто-то превратил его в человека-кота, совсем как на тех картинках с недолюдьми, что мы видели. И с ним девушка – девушка, Дорис, – но я не могу ревновать его к ней. Она самое красивое создание из всех, что когда-либо жили в любом из миров. Ты бы видела ее волосы, Дорис. Ты бы их видела. Они похожи на бушель прекрасного огня. Это Род? Я не знаю. Не могу сказать. Не могу видеть.
