— То, что Черенков сдал игру, не вызывает ни у кого сомнения! Но имя человека, который попросил его об этом, я уверен, что он не скажет тебе ни за что!
— Ты уверен?
— А кому хочется разделить печальную участь Олифиренко и Жевновича? — проговорил Андрей Абрамов.
Забродов грустно вздохнул, прекрасно понимая, что в словах его друга есть здравый смысл. Однако так просто ему не хотелось сдаваться, и Забродов, затушив сигарету, махнул рукой.
— Ладно, Андрей, еще посмотрим… — сказал он и попросил Абрамова: — Ты мне лучше поставь кассету игры «Спарты» с питерским «Зенитром».
— Ты хочешь посмотреть одиннадцатиметровый удар, который пропустил Жевнович? — уточнил Абрамов.
Илларион подтвердил:
— Да.
Андрей быстро переставил кассету и, найдя пробитие пенальти, включил видео. Илларион внимательно присмотрелся и, даже не будучи большим специалистом в области футбола, заметил, как Вячеслав Жевнович неловко и даже как-то с неохотой запоздало бросился в правый угол, но не дотянулся до мяча.
— Андрей, он же мог отбить мяч, — указав рукой на телевизор, уверенно констатировал инструктор. — Вытяни руку — и гола не было бы!
— Совершенно верно, Ларик, — печально произнес Андрей. — Вот так и делаются результаты, которые необходимы организаторам тотализатора! Более того, они могут устроить даже конкретный счет и с конкретными фамилиями.
— Ты хочешь сказать, что у них настолько серьезные связи с тренерами, судьями и игроками, — то ли спросил, то ли констатировал Забродов.
Абрамов, отпив из бокала немного вина, утвердительно кивнул и подтвердил:
— Не со всеми, но со многими, а если кто-то против, то их убирают не только с поля, но и из жизни, как Жевновича и Олифиренко.
Для Забродова стало многое понятным, и он задумчиво произнес:
— Старик, большое спасибо! Теперь мне почти все более-менее ясно… Ведь убийство этих двух молодых парней почти как две капли похожи, и главное, что следует отсюда, — это то, что организаторы тотализатора хотели намеренно показать, что будет с теми, кто не хочет с ними сотрудничать.
— Несомненно! — согласился Андрей. — И убийства совершены с особой жестокостью, как бы показывая всем, что их мафия бессмертна и безнаказанна.
— Верно, Андрюха, их кто-то крышует, и довольно сильно, и на высоком уровне, — согласился со своим гостем Забродов, — по крайней мере, менты ведут себя довольно странно и не предпринимают особых усилий, чтобы раскрыть эти преступления что в Питере, что в Москве.
Андрей Абрамов пренебрежительно усмехнулся.
— Разумеется, в этой схеме, кроме самих чиновников из федерации и игроков, замешаны криминальные элементы, — уверенно заявил он, — и их пастухи-силовики из больших кабинетов, которые контролируют ситуацию и в нужный момент прячут все концы в воду.
— И каждый получает свой кусок пирога, — заключил Забродов.
— Разумеется! И эта система имеет свои корни, Илларион, — сказал Абрамов и, сделав пару глотков сухого вина, поделился информацией с малосведущим в футбольном кроссворде собеседником. — Более того, еще в советские времена проводились манипуляции с результатами матчей. На уровне республиканских правительств и первых лиц Союза не только практиковались выставочные и запланированные матчи с нужными результатами, но и планировалось на самом высоком уровне, в каком году и какая команда станет чемпионом страны!
— Ты хочешь сказать, что еще Брежнев и его соратники организовали футбольный тотализатор? — пренебрежительно усмехнувшись, произнес Забродов.
— Не тотализатор, Ларик, — возразил Абрамов, — а политически запрограммированный результат, кому из команд быть флагоносцем советского футбола. И такое творилось не только в футболе, но и в хоккее, баскетболе и других видах спорта. Ты же помнишь, что в чемпионате Советского Союза по футболу в высшей лиге были представлены своими командами почти все республики: «Нистру» — Кишинев, «Кайрат» — Алма-Ата, «Пахтакор» — Ташкент, «Динамо» — минское, киевское, тбилисское… В свое время они становились чемпионами Советского Союза, и тогда в проблемных зонах царили ликование и радость.
— Ну и что ты хочешь этим сказать? — поинтересовался Забродов.
