«Кто? — вопрошал себя Коротков. — Кто организовал за мной слежку? Орбели, что ли? Но какой у него интерес? Или он мне совсем не доверяет и хочет меня убрать? Убрать… Да, он может меня убрать. У него финансирование, и ему все равно, кто будет будущим президентом, лишь бы он делал, что ему скажут. Дерьмо!»
— Гони! — прикрикнул Коротков на шофера. — Дай круг и потом домой! Понял?
— Все ясно.
Шофер долго еще крутил по Москве, пытаясь сбросить хвост. Коротков дрожащими пальцами набирал начальника своей службы безопасности, но у того был отключен телефон. Коротков пообещал себе, что уволит этого разгильдяя, который наверняка с кем-нибудь пьянствует.
Через полтора часа он, побелевший от страха, потный и напряженный, вышел из машины во дворе своего загородного дома, где его уже поджидали охранники.
Шофера он отпустил и тут же, в целях поощрения служебного рвения, отсчитал ему триста долларов. Короткова не оставляла в покое мысль, что за ним следят киллеры.
* * *
Припарковавшись у тротуара, Забродов поджидал в своем «бьюике» Сукиасяна. Он не боялся, что армянский чиновник куда-нибудь ускользнет, потому что черный «мерседес» стоял на противоположной стороне дороги. Единственное, что смущало Иллариона, так это то обстоятельство, что Сукиасян все еще не выходил со своим адвокатом из здания МУРа.
«Может, он вышел через черный ход? — предположил Забродов. — Сел во внутреннем дворике на другую машину и уехал».
Чтобы как-то скрасить затянувшееся ожидание, Илларион извлек из куртки небольшой томик на французском языке тысяча девятьсот пятого года, который ему посчастливилось получить в подарок от Пигулевского. Раскрыв книгу, он понюхал страницы и переплет, ощутив непередаваемый запах старины, которую он так любил.
«Что ни говори, а настоящая книга стоит многого, — Забродов восхищенно разглядывал обложку. — Мне за нее ничего отдать не жалко. Старинные фолианты читаешь и словно переносишься в то время, и твои проблемы, по сравнению с тем, что происходило раньше, кажутся смешными. Взять хотя бы времена инквизиции…»
Но Забродов не успел продолжить, потому что его натренированный взгляд мигом впился в двух человек на крыльце МУРа, которые, пожав друг другу руки, распрощались. Илларион тут же спрятал книжку и завел двигатель. Сукиасян сел на заднее сиденье «мерседеса» вместе с драгоценным пакетом. Машина тронулась с места.
Илларион держался на почтительной дистанции. Один лишний метр, и он все испортит, а в том, что можно загубить раскрытие преступления международного масштаба, он ни капли не сомневался.
«Вот тебе и толерантность, — подумал Илларион. — Пусти к себе в дом иностранцев. Ладно, работайте, рожайте детей, вам никто не мешает. Это, как известно, общечеловеческие ценности. Так нет же, надо вооружиться и учинить между собой разборки. Надо признать, это удается им с успехом. Вон как потеснили местных бандитов. Все, хотят того или нет, но вынуждены считаться с армянской, азербайджанской, чеченской и грузинской группировками. Не удивлюсь, если скоро сюда подтянутся и китайцы с вьетнамцами».
Илларион следовал за Сукиасяном по Волгоградскому проспекту. На улице стремительно темнело. Еще не зажглись фонари, пошел мерзкий снег, и в довершение всех несчастий образовалась пробка длиной в несколько километров. Щетки неохотно и со скрипом скользили по стеклу, наведя Иллариона на мысль, что он давненько не был в автосервисе, а надо бы, чтобы посмотрели его «бьюик», подкрутили, смазали, где что надо. Машина всегда должна быть на ходу. Свой «бьюик» Забродов не променял бы ни за что на свете даже на самую новую иномарку. Он свыкся с ним, можно сказать, породнился и мог рассчитывать на своего железного коня в любых ситуациях. Тот никогда не подводил своего хозяина и слушался малейшего движения руля. Илларион берег машину, но учитывая то, что он регулярно попадал в какие-то экстремальные ситуации, приходилось использовать машину по максимуму, чему аккуратно обращавшийся с вещами Забродов всегда огорчался.
Машина с Сукиасяном остановилась на Волгоградском проспекте около ресторана «Ширак». «Это что, армянские бандиты назвали его в честь Президента Франции?» — умхыльнулся Забродов.
