– Чем могу помочь? – поинтересовался клерк за стойкой.
– Здесь лежит мой брат. Я пришел его навестить.
– Как его зовут?
– Мэтью О’Рейли.
– Не припомню, чтобы у нас здесь лежали ирландцы, – с сомнением произнес клерк.
– Он попал под лошадь и потерял сознание. Вряд ли он мог назвать себя.
– Сейчас посмотрю в записях. – Служитель отправился в заднюю комнату, преисполненный решимости убедиться в том, что не забыл бы пациента-ирландца.
На стене возле ведущей вниз лестницы висели две таблички. На одной было написано «Медицинская школа», на другой – «Морг».
Он спустился по лестнице и прошел по коридору мимо множества дверей, одна из которых оказалась приоткрытой. За столом сидел еще один клерк.
– Чем могу помочь?
– Инспектор Райан прислал сообщение для хирургов, исследующих тело Кэтрин Грантвуд.
Клерк кивнул, подтверждая, что ему знакомо имя Райана.
– Третья дверь слева. Но вам придется подождать. Хирурги еще не подошли.
– Благодарю вас.
Он направился к двери, постучал, но не дождался ответа. Тогда он зашел в прозекторскую.
Пол внутри был выложен плиткой, в центре виднелось сливное отверстие. Вдоль стен размещались неглубокие емкости со льдом, от них тянуло холодом. К запаху смерти он уже успел привыкнуть за те месяцы, что провел на войне. На хирургическом столе лежало тело, накрытое простыней.
Дрожащей рукой он приподнял край полотнища. Несмотря на весь кошмар Крымской войны, он оказался не готов к тому, во что превратилась самая красивая женщина, какую он встречал в жизни.
Его жена.
Мать его нерожденного ребенка.
– Кэтрин, – пробормотал он сквозь слезы.
Он представил, какой ужас охватил Кэтрин, когда она спустилась по лестнице и поняла, что сталось с родителями. Затем убийцы увидели ее, и от страха сердце бедняжки так затрепетало, что она едва не упала в обморок. Она выбрала единственный возможный путь к отступлению и побежала обратно наверх, слыша за спиной зловещий тяжелый топот, но все же надеясь успеть запереться в спальне.
Он вздрогнул, подумав о боли, которая пронзила Кэтрин, когда первый из преследователей ударил ее ножом. Но она побежала дальше, а убийцы гнались за ней, продолжая наносить удары. Отчаяние придало ей сил, и она все-таки добралась до спальни, но не смогла запереться. Убийцы ворвались внутрь и заставили ее замолчать.
Слезы капали прямо на лицо Кэтрин. Он провел дрожащим пальцем по еще недавно румяной, а теперь мертвенно-бледной щеке. Пятна крови засохли на обнаженной груди, которую ему довелось видеть лишь однажды, в брачную ночь.
– Это моя вина, – прошептал он. – Все из-за меня. Я погубил тебя.
«Нет, – настаивал голос в голове. – Ее убили родители».
– Я хочу умереть, – сказал он.
«Это королева убила ее! Лорд Косгроув и все остальные – вот кто виноват! Лавочник Барбридж убил ее! Как все они убили отца с матерью, Эмму и Рут!»
– Я хочу умереть, – повторил он уже с большей решимостью.
«Но сначала убей королеву».
Внезапно дверь отворилась. Мужчина в дорогом костюме удивленно остановился на пороге и взглянул на него поверх очков:
– Черт побери, а вы еще кто такой?
– Я ищу своего брата. Он попал под лошадь и…
– И что вам понадобилось от трупа этой женщины?
– Я же вам объяснил, что ищу брата. Я просто поднял простыню, чтобы посмотреть, не он ли…
– Скорее позовите констебля! Этот ирландец прикасался к телу мисс Грантвуд!
– Сейчас приведу помощь! – крикнули из коридора.
– Умоляю, не надо. Вы ошиблись.
– Отойди от нее! – Хирург угрожающе поднял трость. – Ты еще пожалеешь, что явился сюда, ирландское отродье!
– Не смейте меня так называть! – Он вырвал трость из руки прозектора и ударил набалдашником прямо в лоб.
Тело еще не успело упасть на пол, а он уже выскочил в коридор и увидел констебля, спускающегося по лестнице в сопровождении того самого клерка, с которым он недавно разговаривал.
– Стоять! – выкрикнул констебль. – Что здесь происходит?
Зная, какие крепкие каски у полицейских, он нанес удар не в лоб, а в подбородок. Затем замахнулся тростью еще раз и проломил череп служителю.
Он рванулся к лестнице и взбежал наверх. У входа клерк, встретившийся ему у входа, о чем-то говорил с другим полицейским. В приоткрытую дверь с улицы намело снегу.
