На обсуждение цифр ушло около получаса. Уайтекер начал беспокоиться из-за того, что Херндон не звонит. Может, нарушена телефонная связь? Он не выдержал. В 9.34 он схватил телефонную трубку и набрал номер.
– Хочу заказать еще апельсинового сока, – объяснил он окружающим.
Херндон снял трубку после первого же звонка.
– Все в порядке? – спросил Уайтекер.
Херндон поразился, как у Марка хватило духу задать такой вопрос, находясь в гуще заговорщиков.
– Да, все в порядке, – ответил он. – Чуть было не возникла проблема с этим стулом, но теперь все нормально.
– О'кей, – отозвался Уайтекер. – Еще апельсинового сока, пожалуйста.
Они разъединились. Уайтекер снова переключил внимание на коллег. Херндон снова воззрился на экран.
Агентам и в голову не пришло запастись апельсиновым соком. Если кто-то из участников переговоров обратит внимание на то, что сок так и не принесли, он, скорее всего, спишет это на нерадивость обслуживающего персонала.
Заговорщики, обменявшиеся цифрами объемов производства, хотели быть уверены в их истинности. Кто-то предложил нанять независимых аудиторов. Мимото забеспокоился.
– Если мы… это… не доверяем друг другу, тогда нам, конечно, нужны аудиторы, – произнес он, запинаясь. – Но мы не можем нанять их, потому что… потому что мы говорим о незаконных вещах и…
– Это законно, – бросил Уилсон.
Мимото уставился на него в изумлении:
– Это очень незаконно!
– Аудит? Аудиторы? – покачал головой Уайтекер. – Ну-ну. Аудиторы и без того знают наши финансовые данные.
– И вы думаете, что мы поступаем законно?
– Да, – ответил за Уайтекера Уилсон, – абсолютно законно.
– Да все это незаконно! – возразил Мимото.
– Нет, законно, – упорствовал Уилсон.
Для японцев это звучало как бессмыслица. Они были уверены, что нарушают закон. Поэтому их встречи и были тайными. Они не понимали, что Уилсон проводит различие между абсолютно законной передачей данных в адрес отраслевой ассоциации и незаконным использованием этих данных для фиксирования цен. Следующие несколько минут Уилсон объяснял, отчего ассоциациям позволено владеть цифрами объемов продаж.
Ямамото заспорил. А что происходит после того, как цифры окажутся в распоряжении ассоциации?
– Сообщать цифры в ассоциацию – это законно, – отвечал Уилсон. – А то, что мы с ними здесь делаем, незаконно.
– Вот эти данные незаконны, – указал Ямамото на одну из написанных Мимото цифр.
– Даже спорить с вами не буду, Масси, – отмахнулся Уилсон.
Все рассмеялись.
– Эта цифра незаконная, – не унимался Ямамото, тыча указкой в написанное. – А эта законная. Эта опять незаконная…
Уилсон присоединился к общему смеху.
Агенты из команды наблюдения столпились позади Херндона, глядя на экран и не веря своим глазам.
– Нет, вы это слышали? – воскликнул один из них. – Вот это материальчик!
– Да, материальчик хорош, но такого у нас уже полно, – пожал плечами Херндон.
Группа наблюдения некоторое время молча смотрела на происходящее.
– Нет, это все-таки уникальное дело, – тихо сказал кто-то.
Корейцы из «Мивона» бросали на всех косые взгляды. Какие еще аудиторы? Разве мало того, что компании сообщают о своих продажах обычным бухгалтерам? И насколько можно верить такому аудиту? Может, предположили корейцы, компании смогут принуждать бухгалтеров лгать. Тогда надо всякий раз обращаться к новой бухгалтерской фирме.
Сидя в углу, Жак Шодре из «Евролизина» покачал головой. Что за дикая мысль! Сменишь бухгалтеров, и все поймут, что в компании что-то не так.
– У нас в Европе, как и в США, антитрестовские законы соблюдаются очень строго, не то что в Корее, – возразил он. – Мне трудно будет объяснить бухгалтерам-контролерам, почему аудит проводит другая фирма. С какой стати?
– Точно, – поддакнул Уилсон.
– Это сразу вызовет подозрения, – сказал Шодре.
Разгорелся спор. Закурив новую сигарету, Уилсон слушал их, удивляясь готовности корейцев идти на совершенно неоправданный риск.
– Как, черт побери, вы рассчитываете сохранить это в тайне? – не выдержал он. – Это невозможно.
Спор возобновился с новой силой. Уилсон слушал, потягивая кофе из пенопластовой чашки, но вскоре снова вмешался в разговор.
