– Но мне придется говорить! – возразил Уайтекер.
– Я знаю, но…
– Я ведь представляю АДМ и должен буду заявить нашу позицию. Если я промолчу, это вызовет подозрения.
– Я понимаю, Марк. Говорите все, что нужно. Просто старайтесь не затыкать рот остальным. Пусть все выскажутся.
– Ну да, это понятно.
Уайтекер собрался уходить. В этот момент Херндон почувствовал прилив симпатии к нему и подумал о том, как им повезло с помощником. Именно из-за него они были здесь. Именно он помогает ФБР следить за переговорами и собирать улики. Без Уайтекера никакого расследования не было бы вовсе.
Масару Ямамото из японской компании «Киова хакко» толкнул стеклянные двери отеля «Шератон Макаха» и вышел на свежий воздух. Он только что позавтракал и теперь направлялся на встречу с другими предпринимателями в номер Уайтекера. Несмотря на слаксы и спортивную рубашку, он выглядел почти официально и отличался от других постояльцев отеля, направлявшихся играть в гольф.
Он не замечал, что один из этих небрежно одетых людей следует за ним. Когда Ямамото свернул на дорожку, ведущую к коттеджу Уайтекера, человек остановился и, прикоснувшись к карману, включил спрятанную рацию.
– К вам движется расфранченный азиат лет сорока, – доложил он.
У подножия холма Ямамото повернул за угол коттеджа и прошел мимо окна, закрытого жалюзи.
Человек, стоявший за этими жалюзи, чуть раздвинул их и нацелил на Ямамото объектив автоматической фотокамеры.
Камера несколько раз щелкнула.
Херндон уселся перед пустым экраном монитора и надел наушники. Вошли несколько агентов из команды наблюдения и сообщили, что в гостиной Уайтекера уже находятся некоторые участники встречи и он сам. Херндон посмотрел на часы. Стрелка подбиралась к 8.55. Он включил аппаратуру, экран ожил, комната наполнилась звуками. Говорил Терри Уилсон.>{193}
– Мы даем вам пять процентов, – услышал Херндон. – Эта часть рынка будет в вашем распоряжении.
– Пять процентов? – саркастически переспросил Ямамото. – Ну-ну…
– Вот теперь он окончательно проснулся, – прокомментировал Анри Веттер, представлявший на этой встрече компанию «Евролизин».
Все рассмеялись.
Херндон не понимал, о чем речь, но это было неважно. Манипулируя джойстиком, он сфокусировал камеру на группе вокруг стола. Кореец Чхом Су Ким поставил стул прямо перед лампой, но стул тут же куда-то исчез. Оказалось, что Уайтекер передвинул его на другое место. Херндон улыбнулся. Уайтекер держал ситуацию под контролем.
Уайтекер оглядел заполненное людьми помещение. Стулья стояли почти впритык друг к другу. Лампа – неужели та самая, что в Ирвайне? – находилась перед самым окном и была совсем не к месту. Уайтекер провел ночь в этом номере, но только сейчас обратил внимание на тесноту. Бизнесмены сидели чуть ли не на коленях друг у друга.
Он посмотрел на часы. Пора начинать.
– Разрешите мне приветствовать всех присутствующих, – сказал он. – Я рад, что вы смогли приехать, и мне жаль тех, кто не сможет сыграть завтра в гольф. Уверен, мы хорошо проведем время.
Остальные девять человек, потягивающие кофе или апельсиновый сок, рассмеялись.
Уайтекер объявил, что на утреннем заседании они обсудят объемы производства и результаты последней встречи в Японии. После ланча будет рассмотрена проблема с «Чейл йеданг», меньшей из двух южнокорейских компаний, которая все еще отказывалась соглашаться с отведенной ей долей прироста объемов производства. Чтобы оказать на «Чейл» давление, решили, что компанию не допустят к участию в утреннем заседании.
– Разумеется, мы можем утром коснуться и вопроса о ценах, – добавил Уайтекер.
Уилсон, сидевший на диванчике со светлой обивкой, достал сигарету, и тесное помещение наполнилось дымом.
Уайтекер предоставил слово Кандзи Мимото, который подошел к установленному в углу стенду и принялся писать на нем цифры. Эти цифры, сказал он, означают количество лизина, которое компании, по их сообщениям, произвели в феврале. Он сопоставил их с долей, отведенной каждой из компаний по договору.
– Это делается для того, чтобы, знаете ли, поддержать цены, – объяснил он. – А поддерживая цены, э-э-э, ну, мы все понимаем друг друга.
