— Детей здесь больше нет, Поликарп, — промычал, набычившись, Криворотый.
— Все равно мог бы организовать субботничек со своими ребятами! — не унимался тот.
— Где ты таких слов понабрался? — попытался улыбнуться Пит, хотя это ему никогда не удавалось. — Не припомню, чтобы ты учил нас жить и трудиться по-ленински!
— Не шути так, Петя. — Поликарп наконец повалился в кресло, сразу как-то обмяк и расплющился. Снова обтерся носовым платком и поучительно заметил: — Не все в старом режиме было плохо. А я, к твоему сведению, на зоне политинформации проводил, втолковывал ребятишкам про нейтронную бомбу и цитировал «Малую землю» Леонида Ильича. А ты в это время еще в «классики» играл!
— Теперь я не играю в «классики». И мне надоели твои дурацкие советы! — Пит неожиданно грохнул кулаком по столу.
— По-ти-ше, голуба, по-ти-ше, — выставил вперед свою пухлую ладошку Карпиди. — Не ломай мебель, а то у тебя здесь будет еще хуже, чем в фонтане. — Теперь он говорил спокойно, даже размеренно.
— Я хотел бы знать, что делал твой человек сегодня ночью на Рабкоровской? — сразу пошел в атаку Криворотый.
— Что ж тут необычного, голуба моя? Ты, наверно, тоже не всегда проводишь время только на своей территории? Например, ужинаешь иногда в «Сириусе», а это ресторан Шалуна. Часто пользуешься девочками из «Андромахи», а это мои девочки! Наконец, писаешь у какого-нибудь забора и не спрашиваешь, чей это забор, а наоборот, если это вдруг окажется забор Мишкольца, охотно помочишься на него.
— Хватит! — прервал его Пит. — Ты прекрасно знаешь, о чем идет речь, и не надо здесь юлить!
— Представь себе, не знаю. За тем и приехал к тебе, чтобы получить разъяснения и выслушать твои извинения по поводу случившегося.
— Мои извинения? — чуть не выпал из своего кресла Пит.
— А чьи же еще? — прищурился Поликарп. — Мой человек лежит с пулей во лбу на Рабкоровской. Естественно, я хочу знать, кому он помешал.
— Ты это узнаешь, но прежде ответь, что он делал с ружьем и биноклем в доме, ему не принадлежащем?
— Мало ли что, — пожал плечами Карпиди. — Может, собирался с утра на охоту, уточек пострелять?
— Я не слышал, чтобы на уточек охотились с оптическим прицелом!
— Да сколько угодно! Ты отстал от жизни, Петро!
— Ты упустил одну вещь, Поликарп. Забыл, что Серега — мой старый товарищ, и уж я-то знаю наверняка: случайно в чужом доме с ружьем и биноклем он не мог оказаться!
— Что ты мне сказки рассказываешь? «Старый товарищ»! «Старый товарищ»! Что ты знаешь о своем старом товарище? Серега уже давно отошел от боевых дел. Мог бы и поинтересоваться, чем живет старый товарищ!
— И чем же?
— У него свой магазин.
— «Охотник»?
— Близко, но не угадал. Зоомагазин. Сергей любил животных. Про такой бизнес что-нибудь слышал? Он собрал толковых ребят. Они везли ему из Индии, Индонезии и черт знает откуда всякую всячину — мартышек, крокодилов и чуть ли не слонов! В магазин зайти страшно — какие только твари не ползают! Тут тебе и гадюки на любой вкус, и пауки на выбор!
— Насекомых ему тоже привозили?
— Ну, ты, голуба, даешь! Так с них он в основном и имел! — Поликарп выставил вперед свою короткую ручонку и почесал в затылке жирными пальцами.
Услышанная новость произвела на Пита такое впечатление, что он на время лишился дара речи. Потом вдруг пододвинул к себе телефон и стал быстро нажимать на кнопки.
— Куда это ты заторопился? — насторожился Поликарп.
Пит не ответил, без надежды вслушиваясь в длинные гудки.
— Хотел тебя поймать на вранье, — запросто признался Криворотый, — но тебе сегодня везет. Серегиной жены нет дома.
Карпиди поморщился. Пит знал, что ничего хорошего это не предвещает, ведь он оскорбил бывшего хозяина, заподозрив его во лжи. Но тот явно не давал выплеснуться гневу наружу.
— Доверяй, но проверяй, — отделался он банальной поговоркой, после чего вытащил из внутреннего кармана пиджака портмоне, извлек из него визитную карточку с двуглавым серебристым орлом и бросил ее на стол.
Это была визитная карточка Сергея Демшина, директора зоомагазина «Пантера».
— Ну? Теперь я наконец получу разъяснения по поводу убийства?
