В машинном отделении все разыгралось столь же быстро, и Каннифер пришел в ужас от боевого мастерства мужчин и женщин, которых он так просто списал со счетов, как дряхлых политиканов. Нисах лихорадочно стучала по клавишам.
Сосущая пустота под ложечкой у Каннифера углубилась при виде ее безнадежного лица.
– Они захватили все, кроме систем жизнеобеспечения, плазменной пушки и внешнего люка – ну и мостика.
– Все? Даже связь?
Она кивнула.
– И двигатель тоже, и щиты. Все.
Каннифер посмотрел на экран, показывающий площадку, на которую сел корабль. Гееннцев пока не было видно.
Нисах визгливо рассмеялась.
– Внешние имиджеры тоже остались за нами – если ты придумаешь, как выставить старичков из шлюза. – Ее насмешливое ударение на слове «старичков» задело его. – Ты ж у нас ушлый – интересно будет поглядеть, как ты теперь вывернешься.
Ее визг теперь граничил с плачем, но Каннифер не ответил ей, боясь, что и его голос прозвучит не лучше.
* * *
Лондри спрыгнула со своего дрома и вместе с Гат-Бору поднялась на холм, пригибаясь, чтобы не так сильно выделяться на рассветном небе. Последние несколько футов они проползли, и Лондри осторожно выглянула из-за кустов масляницы.
Сердце у нее подскочило при виде сверкающей машины, стоящей внизу.
– Поглядите только, сколько металла, – благоговейно выдохнула сопровождавшая их разведчица.
– Если это будет нашим, против Кратера уж никто не устоит, – промолвил Гат-Бору.
Железная Королева помолчала. Она знала теперь, что это и есть та павшая крепость, о которой говорил Оракул. Вот он, случай, чтобы бросить вызов судьбе и бежать из этого мира, ставшего для них тюрьмой.
– Это не просто металл, – прошептала она, преодолев комок в горле. А ведь если бы не Степан, она бы тоже увидела в этой летающей машине простую груду металла, как разведчица, или средство достижения власти, как Гат-Бору. – Это свобода.
– Она здесь уже почти час, – сказала разведчица. – Они никогда еще не садились так надолго. Вряд ли она сможет летать снова: Тетри говорит, что она грохнулась тяжело, а Тетри уже как-то видела посадку.
– Они починят ее, – сказал Гат-Бору. – Надо атаковать прямо сейчас.
Еще кто-то подполз к ним, тяжело дыша, – Степан.
– Не дури, генерал, – сказал он. – Их оружие плавит сталь, словно лед.
– Знаю. Но и ты, и другие изоляты говорили, что это оружие не под всяким углом стреляет. Если мы подойдем достаточно близко...
– И выкурим их, – добавила Лондри.
Степан покачал головой.
– У них есть глаза, которые видят и в дыму, и в темноте, – они, как черви-саперы, реагируют на теплоту тела. Но множество костров с обилием дыма может сбить их с толку.
– Ступай к обераукену Ре-Кташу, – приказала Лондри разведчице, – и скажи, чтобы он шел сюда с Первой и Четвертой батареями – они ближе всего – и двумя ротами саперов. Пусть они соберут как можно больше масляницы... – Лондри отдала еще несколько распоряжений, распределив свои силы так, чтобы сдерживать тазуроев и одновременно атаковать летучий корабль.
Разведчица, отдав честь, скользнула вниз и побежала к своему дрому, а Лондри сказала Степану:
– Советник, я хочу, чтобы ты отправился к Комори под флагом перемирия. Скажи, что они могут оставить близнецов себе в обмен на помощь при взятии небесного корабля.
– Ацтлан будет в бешенстве, – сказал Степан.
– Тлалоку скажи, что он может взять себе из корабля одну женщину, способную к деторождению, или двух крепких мужчин.
Вспышка, похожая на далекую молнию, внезапно осветила луг, и Гат-Бору застонал.
– Погодница же обещала ясный день! Дождь промочит снаряды и потушит костры. А с тазуроями будет еще труднее управиться – споротокс не подействует.
Они посмотрели вверх: восточный небосклон светлел, но туч не было видно. Что-то сверкнуло еще раз и еще – не на горизонте, а прямо над головой. Лондри легла на спину и ахнула: высоко в небе пылала новая звезда, не такая яркая, как первая, зато не гаснущая, и огромные крылья бледного света трепетали у нее по краям.
Впервые в жизни Лондри по-настоящему поняла то, что говорил ей Степан о небесных мирах и огромных пространствах, через которые люди Тысячи Солнц странствуют, как боги. Ей вдруг показалось, что она не лежит на твердой земле, а цепляется за наклонную стену, открытую бесконечности космоса, перед лицом сил, по сравнению с которыми ее мир – всего лишь комок грязи.
