Риоло снова поклонился. Беспокойство в нем взяло верх над благоразумием, и он спросил:
— А я не заслужил Возвышения?
— Если ты вернешься сюда с Хримом Беспощадным, мы сочтем твою преданность доказанной, а когда ты вернешься с Пожирателя Солнц, столь желанные тебе Атрибуты будут твоими.
— С Пожирателя Солнц? — опешил Риоло.
— Ты не знаешь тайны шестеков: в нее посвящены лишь немногие, и гайо среди них нет. — Убериссима продолжила свою речь, и Риоло вытаращил глаза. — Если бы Панархисты об этом знали, Барка подпала бы под бессрочный карантин первого класса. — Хрим узнает, когда получит одного из них, но это уже не будет иметь значения — и нам понадобится наблюдатель, когда его шестек попадет на Пожиратель Солнц.
Риоло откланялся, и ему позволили уйти. На выходе из Лабиринта шестек отвалился и уполз прочь. Сейчас Риоло вернется на «Цветок Лит», где Хрим снимет с него ошейник. А потом, если фортуна улыбнется им в борьбе с Нейвла-ханом, он наденет на капитана ошейник потуже, невидимый и непреодолимый, ошейник, который подчинит Хрима Барканской Матрии.
И после окончательного падения Панархии Тысяча Солнц откроется их благодатному оплодотворению.
* * *
«ШИАВОНА».
ОБЛАКО ООРТА В СИСТЕМЕ БАРКИ
Дорога к правому шлюзу «Шиавоны» шла мимо лазарета, откуда сквозь закрытый люк неслось жалобное уханье и завывание келлийского трината.
— Почему они все время играют на этой штуке? — с испугом в серых глазах спросила Мессина.
— Это у них называется музыкой, — пояснила Лохиэль, ободряюще погладив плечо подруги.
— Каждую вахту они на нем бренчат, — отозвался Байрут, шедший по другую сторону от Мессины. — И больше не разбирают его на части, как раньше. — Он засмеялся. — Если б я не знал, что это такое, смылся бы из лазарета в первый же раз, как его увидел, — эта штука может здорово напугать, когда идешь к медтехнику.
Мессина только головой покачала. Лохиэль, видя страдальческие морщины у нее на лбу, догадывалась, что Мессина более других чувствительна к обертонам странного келлийского инструмента, действительно напоминающего некое древнее орудие пытки.
— Каждый раз, когда я это слышу, мне кажется, что у меня отросла третья нога, — проворчала Мессина.
— А вот мне почему-то не кажется, — посетовал Байрут, Мессина ткнула его локтем, но он отскочил, весело ухнув. Лохиэль нажала на вестник у двери лазарета, жалобная музыка прекратилась, и Штоинк-Ниук2-Ву4 выбежали в коридор.
Часовые-десантники у шлюза отдали им честь. Лохиэль ответила с приветливым лицом, несмотря на нехорошее чувство о желудке. Тяжело это — терпеть чистюль на «Шиавоне», хотя она признавала, что на месте Камерона поступила бы так же. Она все еще беспокоилась за часть своего экипажа, хотя Камерон заверил ее, что досье на «Шиавону» будет стерто по завершении операции. Некоторые так и не смогли в это поверить.
Челнок быстро доставил их на «Клейдхем Мор». Капитан и офицеры его эскадры уже собрались в тактической рубке.
Камерон церемонно поздоровался. Лохиэль кивнула и улыбнулась столь же церемонно, подметив веселую искорку в глазах кузена. Наедине они встретились совсем по-другому, и теперь ими руководил дух приключения, памятный им по детским проказам.
— Ситуация несколько изменилась, — сказал он, представив гостям всех присутствующих. — Барканцы умудрились поймать в ловушку обе рифтерские эскадры, внезапно расширив свое резонансное поле.
— Однако в бой с рифтерами не вступают, ублюдки этакие, — кисло заметила капитан Агенес.
Лохиэль, внимательно посмотрев на нее, перевела взгляд на мелиарха Зи-Туто, который сказал:
— Разве можно их в этом упрекать?
С этими людьми Лохиэль предстоит разрабатывать будущую атаку. Она всегда старалась как можно лучше изучить — и союзников, и врагов.
— Барканцы страдали ксенофобией еще до того, как узнали, что происходит в других частях Тысячи Солнц, — продолжал мелиарх. — А информация, передаваемая рифтерами, показывает только победы.
— И барканцам приходится выбирать между Нейвла-ханом и Хримом Беспощадным в качестве новых «защитников», — сказала коммандер Тад, первый офицер «Хамсина». Ее горловое сопрано звучало саркастически.
