Природа, а вернее ученые — генетики наградили ее обостренным восприятием всего вокруг, в том числе и запахов. Поэтому вонь, которая любому другому всего-навсего доставила бы чувство дискомфорта, пусть и сильного, буквально удушала ее, разъедая легкие, казалось, еще немного, и она вообще не сможет дышать.
Она вышла на финишную прямую к кораблю. До него оставалось не более ста метров. И тут она увидела источник невыносимого зловония. Так и есть! Группа из шести дангар уютно устроилась вокруг чадящего невыносимо удушливой вонью костра. Для Тайлы было совершенно непонятно — зачем они разожгли его (даже дангары с трудом переносили этот запах), а уж тем более в таком месте: основные кучи пластифита лежали довольно далеко отсюда. Но они заняли единственный довольно узкий проход на задний двор, где стоял вожделенный корабль.
Как она узнала намного позже, если некоторое время вдыхать этот дым, то он оказывает сильное наркотическое воздействие на любой организм. Только одновременно с этим он оказывает и сильное отравляющее действие, поэтому мало кому удается получить от этого хоть какое-нибудь удовольствие. Мало кому, кроме жителей индустриальных планет, организм которых с детства привычен к действию токсичного смога. На ее беду среди дангар, атаковавших этот гарнизон, оказалось несколько таких "особо устойчивых" экземпляров. А это место для своего удовольствия им пришлось облюбовать потому, что больше никто и нигде не соглашался терпеть эту вонь. Поэтому вечернее уединение заднего двора оказалось для них как нельзя более кстати.
Не больше двадцати метров разделяло два ангара, между которыми и расположились расслабляющиеся солдаты. К счастью одна из стен находилась с теневой стороны от яркого света луны Цитрона, да и клубящийся дым добавлял маскировки. Только он же и создавал основную проблему: до главного источника оставалось еще метров пятьдесят, а Тайла уже почти не могла дышать. Она с трудом удерживала разрывавший легкие кашель.
Вдохнув, как перед прыжком в воду, едкий воздух, она быстро побежала. От действия токсинов и нехватки кислорода сильно закружилась голова, и начали заплетаться ноги. Одной рукой она сжимала, держа наготове пистолет, а другой прижимала к лицу подол платья.
Ядовитые испарения удушали все сильнее. Она задержала дыхание, но, казалось, они приникают сквозь кожу. Тайла почти не могла раскрыть слезящиеся глаза и двигалась практически на ощупь. Ей удалось преодолеть большую часть пути, когда резко усилилось головокружение, а грудь невыносимо ломило и жгло от боли. Она согнулась и собрала силы, чтобы побыстрее миновать остаток пути.
И тут удача вновь изменила ей. Под ноги попала куча какого-то хлама. Тайла споткнулась, пошатнулась и, пытаясь сохранить равновесие, инстинктивно вскинула руки и вздохнула. Этот глоток дыма стал последней каплей — ее согнуло в приступе неудержимого кашля. Скорчившись в попытке взять над собой контроль, она с ужасом услышала выкрики всполошившихся дангар. Они находились не более чем в пятнадцати метрах!
Упав на землю, она безуспешно постаралась рассмотреть хоть что-то сквозь завесу дыма и застилавшие глаза слезы. Через секунду она выстрелила, ориентируясь только на приближающийся топот. Сдавленный крик и звук падающего тела подсказали, что выстрел достиг цели. Остался только один выстрел на пятерых дангар. Тайла поползла в сторону раненого, рассчитывая взять его оружие, но тут прямо перед ней из клубов дыма нарисовались ноги еще одного солдата. Она успела сделать последний выстрел наугад. Затем почувствовала сильный удар, и свет померк окончательно.
Вместе с возвращающимся сознанием нахлынула боль. Вернее, сначала была боль в раскалывающейся на части голове, и лишь потом появились первые проблески сознания. Тайла не спешила открывать глаза, прислушиваясь, но вокруг царила полная тишина. Тогда она слегка приоткрыла их и посмотрела сквозь ресницы. Вокруг царила не только тишина, но и тьма, лишь откуда-то сверху пробивался тонкий луч света.
Она и не подозревала, что в этом гарнизоне имелись подвальные камеры, но именно в такой она и оказалась. Узкое окно где-то высоко над головой было единственным источником скудного света и воздуха. Для довершения картины полного отчаяния не хватало только сырости и плесени по стенам, но влага на Цитроне была особой роскошью.
