Служанки заканчивали подготавливать меня к званому обеду, и тут ворвался Йовис. Следом за ним прыжками вбежал Мэфи.
– Ты следишь за мной? – прорычал Йовис.
Служанки, уходя из комнаты, старались держаться от него подальше, как будто опасались, что его гнев может смести их, как штормовой ветер.
– Если бы следила, это было бы странно? – вопросом на вопрос ответила я. – Ты ведешь себя так, будто имеешь право уходить и появляться, когда тебе вздумается.
– Так вот, значит, каково быть твоим подданным. – Йовис прищурил глаза. – Приходится терпеть, что, куда бы ты ни пошел, за тобой всегда кто-то следит. Прямо как при твоем отце.
Я сама не поняла, как оказалась на ногах. Рядом стояла Трана, и она начала тихо рычать.
– Может, ты не заметил, но ты ворвался в мои личные покои. Почему-то ты вечно оказываешься там, где я предпочла бы тебя не видеть. И теперь ты обвиняешь меня в том, что я приказала за тобой следить? Как после всего ты вообще смеешь в чем-то меня обвинять?
– Как я уже объяснял, мой долг – тебя защищать. Кого, по-твоему, станут все обвинять, если тебя вдруг убьют?
Судя по интонации, он сам верил в то, что говорил. Но все хорошие лжецы верят в свою ложь.
– Ты мой капитан Императорской гвардии. Ты должен мне подчиняться, рыться в моих вещах не входит в твои обязанности!
Мэфи спокойно смотрел на Трану, слегка склонив набок голову.
В следующее мгновение Йовис уже стоял прямо передо мной. Он был так же зол, как и я. А я, кроме всего, злилась еще и потому, что мне, чтобы смотреть ему в глаза, пришлось задрать голову.
– Тогда, возможно, тебе следовало выбрать в капитаны того, кому ты можешь доверять, – сказал Йовис. – Ты же выбрала контрабандиста, наполовину пойера, который не повиновался твоему отцу.
Выбрать того, кому доверяю? Но я никому не могла доверять. Не было никого, кто знал бы меня, кто беспокоился бы обо мне, кто понимал бы, через что мне пришлось пройти. Кроме Траны, у меня никого не было. Горячие слезы защипали глаза. Я почувствовала себя жалкой и униженной.
Сглотнула подкативший к горлу комок и взяла себя в руки.
– И ты думаешь, что все это причины, по которым я не должна тебе доверять?
Мне показалось, что Йовис на мгновение смутился, а потом вся его злость испарилась.
– Нет, ваше высочество, я не это хотел сказать. Я поклялся вас защищать. А еще – служить людям. Если я, как вам кажется, слишком уж любопытный, то только по этой причине. Никто не знает, кто вы. Пока.
Ну да, конечно. В свое время мне показалось, что если я приведу его к присяге, это будет с моей стороны широким жестом. Теперь настал мой черед почувствовать себя глупо.
– Я не приказывала следить за тобой, – сказала я, на этот раз аккуратно подбирая слова. – Мне следовало с этого начать.
Йовис внимательно посмотрел мне в глаза и выдохнул.
– Я тебе верю. И думаю, не смог бы тебя винить, если бы ты за мной следила. Я постараюсь быть более открытым с тобой, но мне бы хотелось, чтобы и ты не закрывалась от меня.
– Я постараюсь.
Не могла я постараться.
Как признаться Йовису, что я на самом деле – не дочь императора, а копия? Что император меня создал, но при этом я не конструкция, он вырастил меня в странной жидкости в своей лаборатории под дворцом? Что за глупая мысль!
Это было похоже на очень сильное искушение сунуть руку в пасть только что выловленной акуле. Подобное признание могло уничтожить меня и все, что я пыталась создать.
Трана села, Мэфи осторожно к ней подошел и попробовал понюхать щеку, она огрызнулась – видно, еще не совсем успокоилась.
