— Вы сами велели мне встретиться с вами в этом месте и в это время, — девушка обиженно надула губки, что ей очень шло, как мимолётом заметил Артур, не смотря на своё состояние. — Вы сами приказали мне дать вам эту информацию.
— Приказал? — Голова у него шла кругом. — Я вам приказал?
Девушка кивнула.
Ладно, подумал, он, теперь уже всё равно. По крайней мере, становится понятен вызов в СБ, хотя, по-прежнему не ясно, при чём тут Сайман.
— И что ещё я вам приказал? — Сделав ударение на последнем слове, поинтересовался он. Может быть, я ещё и велел вам рассказать мне о том, чем мы там с вами занимались? Или цель командировки?
Всё это прозвучало с заметной издёвкой, от чего Ирина слегка покраснела и насупилась ещё больше. Ему ещё предстояло узнать, что румянец на щеках девушки отнюдь не является признаком стеснительности или растерянности, а говорит о с большим усилием сдерживаемом гневе. Но пока он принял его за смущение.
— Итак, — он продолжил развивать наступление, — преступление вы уже всё равно совершили, продолжайте.
— Больше вы не велели ничего рассказывать, — несколько раз вдохнув и выдохнув, чтобы немного успокоиться, тихим голосом произнесла Ирина.
Артуру на раздумья не понадобилось и минуты. Сам ход событий диктовал ему последовательность действий, которые следовало теперь предпринять.
— Значит вот что, Ирина, — он постарался придать своему голосу максимум твёрдости, надеюсь это ваше настоящее имя.
Девушка кивнула, и он заметил вдруг, что теперь она смотрит на него уже без всякой обиды, но зато с нескрываемым любопытством.
— Я сейчас направляюсь к руководителю службы безопасности, куда меня только что пригласили, — тем не менее, продолжил он, — и вы отправитесь вместе со мной, так как я подозреваю, что ваш поступок, — он чуть снова не произнёс слово «преступление», — связан с тем, что меня желают видеть в СБ.
Ирина отрицательно замотала головой, отчего её волосы вспенились и расплескались по груди, и плечам.
— Я понимаю ваше нежелание, — уже более мягко произнёс Артур, — мне и самому не очень-то по душе лишний раз общаться с охраной. Но, если вы не пойдёте добровольно, я всё равно доложу о вас, — он с сожалением вздохнул, разводя руками, — просто буду вынужден, и вас быстро отыщут.
Ему показалось, или теперь девушка даже слегка улыбнулась, озорно так улыбнулась, И снова замотала головой.
— Вы отказываетесь идти? — Растерялся Артур.
— Нет, это вы не пойдёте, — с этими словами она развернулась и растворилась среди сотрудников, возвращающихся из столовой на рабочие места.
Артур проводил её полным растерянности взглядом. Он открыл было рот, чтобы крикнуть ей в след, позвать назад, объяснить глупость подобного поведения с её стороны, но так и не смог выдавить из себя ни звука.
В ту же секунду браслет коммуникатора на его правом запястье тревожно запульсировал. Он поднял руку к глазам, браслет сиял сочным малиновым цветом. Это был вызов, причём вызов с пометкой «срочно», или даже вернее сказать «бросай всё и бегом сюда». Такой уровень тревоги по приоритету находился выше даже срочного вызова в службу безопасности. А учитывая, что в СБ его не вызвали, а всего лишь пригласили, теперь про приглашение можно было и вовсе забыть.
Быстрым шагом, продвигаясь по заполненному людьми коридору к ближайшему лифту, едва ли не грубо расталкивая локтями сотрудников, Артур думал только об одном: как она узнала? Он даже не сомневался, чем вызвана тревога, ибо все события последнего часа, словно разноцветные нити, начинали яркой вышивкой ложиться на ткань его судьбы, создавая диковинный, пусть ещё не до конца понятный узор. Но, как она узнала? И он боялся признаться даже самому себе, что вариант ответа был всего один.
У лифта скопление народа сильно уплотнилось, все торопились на свои рабочие места, успеть до окончания перерыва выпить по чашке кофе и поболтать с сослуживцами. Протиснуться сквозь эту преграду силой представлялось нереальным. И тогда Артур, подобно Данко с высоко поднятым в руке пылающим сердцем, протянул вверх правую руку с ярко пульсирующим браслетом, и толпа перед ним тот час отхлынула, словно волны морские перед Моисеем. Сигнал высшей степени тревоги знали все, но видели его в большинстве своём впервые. И то, что препятствовать человеку, спешащему по столь срочному вызову, ни в коем случае нельзя, все понимали без лишних слов.
