— Но мы ошибались, — сказала Грейдал, — Вы все время намекаете, Давен, но никогда ничего не говорите прямо.
— Ну допустим, я хотел увидеть это явление своими собственными глазами, — сказал Лори. — У нас есть поговорка… такая старая, что предполагается, что она происходит с Земли: «Самая большая ошибка — строить теорию прежде, чем получишь экспериментальные данные». Но я не мог не размышлять над этим, и то, что я вижу, показывает, что мои догадки правильны.
— Да ну! — с вызовом бросил Хирн.
— Начнем с того, что рассмотрим ситуацию с вашей точки зрения, — предложил Лори. — Ваш народ провел тысячелетия на Киркасанте. Вы потеряли и малейший намек на то, что где-то еще есть нечто совершенно отличное от того, что имеете вы, за исключением нескольких сомнительных традиций. Для вас было естественным, что ночное небо должно быть мягко светящимся туманом, а звезды должны толпиться вокруг. Когда у вас развились научные методы и подходы снова, не так много поколений назад, вы возобновили свои исследования той Вселенной, которая была вам знакома. Обычно физика и химия, и даже теория атома и квантовая механика не доставляли вам особых проблем. Но вы измеряли расстояния до видимых звезд световыми месяцами — в лучшем случае годами — после чего они исчезали в туманном фоне. Вы измеряли концентрацию этого тумана, этой пыли и флюоресцирующих газов. И у вас не было причин предполагать, что межзвездное пространство не везде имеет одинаковую плотность. Не было у вас и намеков на убывающие галактики.
— Итак, ваше представление о реальности состояло в том, что космическое пространство представляет собой массу резко искривленных вихрей, которые встречаются там повсюду. Вся Вселенная по размеру не превышает нескольких сотен световых лет полета. Звезды конденсируются и развиваются — вы могли быть свидетелями каждой ступени этого процесса, — но хаотически, без всякой последовательности. Мне удивительно, что вы дошли до гравитации и гиперпривода. Хотелось бы мне обладать достаточными научными знаниями, чтобы оценить некоторые из законов и констант из вашей физики. Но вы прокладывали себе дорогу вперед. Я полагаю, что тот факт, что вы знали, что некоторые вещи возможны, был очень важен для ваших дальнейших успехов. Ваши ученые продолжали стряпать теории и получать финансирование, вопреки теоретическим тонкостям, пока не создали что-то, что сработало.
— Угу-у-у-у… в самом деле, все так, — сказал Хирн слегка сконфуженным тоном. Грейдел хихикнула.
— Ну, тогда «Макт» заблудился и появился в открытой Вселенной, которая была совершенно необычной, — сказал Лори. — Вам нужно было дать себе отчет в том, что вы видели. Как любой ученый, вы цеплялись за общепринятые теории насколько это было возможно — совершенно правильный принцип, который мой народ называет «бритвой Оккама». Могу представить, что понятие случайных времен и пространств с изменяющимися параметрами выглядит вполне логичным, если вы привыкли считать Вселенной пространство с чрезвычайно небольшим радиусом. Вы можете зайти в тупик относительно тс го, как вы умудрились выбраться из одной неразберихи и попасть в следующую, но осмелюсь сказать, вы сочинили очень соблазнительное объяснение.
— Согласен, — сказал Хирн. — Если примем за постулат мультипространственную…
— Не важно, — сказал Лори. — Это совсем не нужно. Мы можем дать отчет об этих фактах более простым языком.
— Как? Я уже размышлял над этим. Я думаю, что могу принять идею о Вселенной в поперечнике в биллион световых лет, в которой звезды образуют галактики. Но наше родное космическое пространство…
— Это плотный туманный кластер. И следовательно, у него не может быть определенных границ. Вот что я хотел сказать, говоря, что мы уже находимся в нем. По крайней мере, в самом его тонком конце. — Лори указал на взвешенное бриллиантовое великолепие, которое поднималось над этими просторами, следом за красными и синими солнцами, — Вон там находится основное тело, и Киркасант должен быть где-то там. Но эта система здесь приходит во взаимодействие с другой. Я проверю траекторию движения и узнаю.
