Сульг припомнил, в какое бешенство пришел обычно невозмутимый Тирк, узнав, что Великий норлок приказал отпустить гадалку живой, как потемнели его серые глаза, кашлянул смущенно и отвел взгляд.
— А… ну да… он очень добрый, конечно… — Сульг осторожно вытянул нитки из шва. — Но я имел в виду кое-что другое. Тирк ни одному твоему слову не поверит, конечно же. К тому же до Серого Замка ты можешь и не добраться…- Он положил нож на стол. — Изменим план, гадалка Румита. Будет лучше, если ты направишься отсюда не в Доршату, а в Акрим. Так надежней. Доводилось бывать в Акриме? Там сразу за городом стоит наш гарнизон.
Он испытующе посмотрел девушке в глаза, та ответила решительным взглядом. Больше норлок не колебался — он притянул Румите перстень с печатью «волков Сульга».
— В Акриме, когда доберешься до гарнизона, скажешь, чтобы тебя отвели к Брену, начальнику лагеря грифонов.
— Отдашь ему перстень и расскажешь, что знаешь. А уж Брен знает, как поступить.
Сульг неохотно разжал пальцы: он и не подозревал, какое усилие потребуется сделать, чтобы отдать кому-то перстень «волков».
Девушка кивнула.
— Румита… — тихо продолжил норлок, в голосе его проскользнули угрожающие нотки. — Тебя ведь не нужно предупреждать, что он не должен попасть в чужие руки?
— Я отправлюсь прямо сейчас. — Она порылась в кошельке, пересчитала медяки, выложив их на стол, и пододвинула несколько монет Сульгу: — Возьми, пригодится. Мне хватит, чтобы купить место в повозке до Дайру. Твой медальон я здесь не продам, народ в деревне небогатый, а караванщики хорошей цены не дадут. А вот в Дайру наверняка найдутся покупатели.
Румита отодрала лоскут от платка, завязала кольцо в узелок и припрятала, потом убрала галеон в кошелек. Лицо девушки стало сосредоточенным и серьезным, движения — быстрыми и собранными.
— Я всегда знала, что в моей жизни произойдет что-то странное, — призналась она. — Еще тогда, в Доршате… до того, как «волки» притащили меня в Замок. Иногда я раскидывала карты на себя… не очень часто… гадалки не должны узнавать собственную судьбу, это приносит несчастье… И каждый раз карты говорили удивительные вещи! Трудно было в это поверить, ну что такого необычного может случиться с обыкновенной гадалкой!
Румита жестом подозвала мальчишку-слугу, сунула ему медяк и велела узнать, когда отправляется повозка на Дайру.
— Но, похоже, карты не врали… — Она взглянула на норлока и улыбнулась. — Ты же хотел меня убить? Помнишь, когда мы вышли из Брера? Ты ведь не собирался оставлять меня в живых, как обещал, правда?
Сульг кивнул.
— Спасибо, что передумал… — Она рассеянно намотала на палец выбившуюся прядь волос. — Жаль, у меня нет с собой других карт, кроме карт скинхов. Знаешь, есть лунное гадание, очень-очень редкое. Мало кто его знает… Если гадать во второй день от полнолуния, можно увидеть всю нить судьбы, до самого конца. И не только увидеть — можно даже изменить кое-что в своем будущем, пойти другой дорогой.
Сульг осторожно улыбнулся, боясь обидеть девушку, но Румита не обиделась.
— Не веришь? Ладно, дело твое… Я хочу попробовать изменить предсказание, ну, то самое, когда я тебе нагадала смерть. — Она с досадой тряхнула головой. — Посмотрим, что можно будет сделать. Обещай, что найдешь меня в Доршате на второй день от полнолуния. В любой месяц. Обещаешь?
Он снова кивнул.
Подскочил мальчишка в засаленном кухонном фартуке, сообщил, что повозка на Дайру ушла рано утром, другая отправится завтра с рассветом.
— Целая ночь, — разочарованно протянула Румита.
— Есть еще кое-что, — бодро заявил юный слуга, похлопывая себя по ноге грязной салфеткой: посетители трактира явно были людьми небрезгливыми.
— Во дворе снаряжается повозка, везут товар в Шар-миш, в морской порт. Даже охрану наняли! Пассажиров берут, но цена, само собой, повыше будет — из-за охраны.
Выпалив это, он многозначительно взглянул на девушку, она протянула ему монетку.
— Оставь за мной одно место.
— Повозка выезжает через несколько минут, ждать никого не будут, — добавил мальчишка и исчез.
— Собирайся, Румита, — велел Сульг.
Девушка кивнула. Склонив голову к плечу, она разглядывала лицо Великого норлока, стараясь запомнить его до мельчайших черточек: серые глаза, темные брови, сдвинутые в раздумье, едва заметная ниточка шрама на виске.
